— Попробуй заснуть. Действие глины лучше во сне.

Я не представляю, как можно вообще спать в таком состоянии, но, к моему удивлению, прижавшись к теплому боку Ишмы, почувствовала, что боль как будто утихает, и, незаметно для себя уснула.

А когда проснулась, уже вечерело. Сквозь дыру между досками потолка видно, что небо из светло-сиреневого стало фиолетовым.

Ишма не спит. Сидит все в том же положении и сосредоточенно морщит гладкий смуглый лоб.

— Госпожа, я не верю хозяйке, — сказала она, увидев, что я проснулась. — Она слишком любит деньги.

— Ты же говоришь, это наша страховка, — я поморщилась, — иммунитет. Бесструктурный кварк, я имею ввиду, она не сдаст нас, пока у нас хоть что-то осталось.

— Она получила плату вдвое больше обещанного. И за нашу поимку тоже получит. Такая, как она, ни перед чем не остановится, чтобы получить еще. Продаст нас. Обратно, Яклину!

— Яклину побоится, ведь тогда сама окажется укрывательницей. И племянницу свою подставит.

— Плевать она хотела на племянницу. Она ее ненавидит.

— Ненавидит? Сеиту? С чего ты взяла?

Да, от Вешбы особо, конечно, не веяло добротой, но слишком уж Ишма категорична и делает иногда странные выводы.

Ишма пожала плечами.

— Она старая, а Сеита молодая. Жена це-Цали. Молодым всегда завидуют. Для теток и матерей нормально ненавидеть дочерей.

М-да, железная логика. И, зная историю жизни Ишмы, не поспоришь ведь!

Ишма подумала еще немного.

— И женщинам из гарема тоже верить нельзя. Может, это вообще ловушка.

Верить в то, что нас предала Сеита, не хочется, но с другой стороны… Ишме лучше знать обычаи Зиккурата. Это ее планета.

— Тебе лучше? Дай я посмотрю, нет ли воспаления.

Пока она осторожно разглядывала кожу возле краев повязки, я прислушивалась к ощущениям. Ишма права. Сон действительно взбодрил меня. Попробовала пошевелиться. Больно, конечно, но жить можно.

— Мы попробуем уйти до утра, мне намного лучше, — стараясь не морщиться, сказала я. Ишма недоверчиво сощурилась и покачала головой.

Вешба пришла, как и обещала, с наступлением темноты. Из еды нам были предложены черствые лепешки с молоком и обветренный козий сыр. Меня замутило от самого запаха, и притронуться к нему я себя заставить не смогла. А Ишма с удовольствием умяла целый ломоть, не смотря на мои предостережения типа, живот скрутит, и далеко ли мы тогда убежим. Вот что значит зиккуратская закалка.

Из одежды Вешба принесла нам длинные, до земли, рубахи с широким воротом, поверх которых следовало одеть некое подобие серо-голубых халатов, правда, запахиваемых на спине, завязки которых располагаются под грудью. На голову — голубые покрывала, из более тонкой ткани. Одежда не новая, но чистая.

— Перед рассветом я выведу вас из селения, — напомнила Вешба и удалилась.

Ишма осторожно выглянула ей вслед через приоткрытый дверной проем.

— Небо затянуто тучами, хорошо. Мы выйдем из селения, как только дом Вешбы минует полуночная стража. Пойдем за ними.

Я кивнула. Девчонка соображает в военном деле. Идти за стражей, на отдалении — лучшее решение. Так вероятность, что нас заметит та же стража, меньше всего. Но нельзя забывать, что помимо обычного караула, Тришкуу кишмя кишит «ниндзя» Яклина.

— Эй, красивая госпожа, — раздался тонкий голосок сверху.

Мы с Ишмой, не готовые к подобного рода сюрпризам совершенно, синхронно подпрыгнули.

— Кто здесь?

Зашуршал потолок, скрипнули доски, в сарай быстро скользнула светлая тень, при более близком рассмотрении оказавшаяся худенькой девочкой-подростком со стрижеными завитками кудрей, обрамлявшими круглую головку на длинной шее, как шарик.

— Не пугайтесь, это я, Миса. Я прислужница в доме госпожи Вешбы.

— Маловата ты для прислужницы, — вздохнула я.

— Не успеет красный месяц пройти полнеба, как старая Вешба продаст вас и получит плату, — сообщил ребенок.

Ишма сверкнула черными глазищами — мол, что я говорила?

— Откуда ты знаешь?

— Я сама слышала! Сейчас старая речная выдр наставляет дочь перед походом к эпарху.

— Тогда нельзя терять ни секунды!

Я, стараясь не морщиться, встала, опираясь на плечо Ишмы.

— На улицах полно воинов, — покачала головой Миса. — Вы не скроетесь.

— У тебя есть другой план, ребенок? — спросила я у девочки. Уж больно хитро блестят ее глазенки в неярком свете лучины.

— Вешба решила обмануть не только вас, но и Сеиту, — кивнула девочка. — А Сеита не зря послала вас сюда. Дом Вешбы очень старый. И в нем есть подземный ход, по которому вы сможете выйти из селения, и окажетесь всего в дне пути от города-крепости. Там вы затеряетесь, и воины вас уже не найдут.

— Вот жадная ведьма! — Ишма сжала маленькие кулачки. — Что я тебе говорила, госпожа?

— Да-да, говорила…

— Да не то, — отмахнулась Ишма, — Я говорила, что не стоит давать этой выжиге оставшиеся деньги! Ты же поэтому здесь? — она проницательно посмотрела на Мису. — Подслушала?

Ребенок одарил нас обаятельной улыбкой.

* * *

— Я проведу вас в дом через второй вход, — прошептала Миса, когда мы вышли из сарая. Каждый шаг отдавал болью в боку, но труднее всего дались первые шаги. Потом стало легче.

— Сюда, скорей, — махнула девочка тонкой рукой. — Пригнитесь и идите на цыпочках. В доме не спят.

Пробираясь по узкому черному коридору, мы услышали голоса из-за тонкой стены.

— Скажешь эпарху, что у тебя новости для самого це-Цали, поняла? И ни слова больше. Говорить ты должна только с самим це-Цали, а то старейшина заберет себе нашу награду, а нас бросит в подземную тюрьму!

Я скрипнула зубами от злости. Вот негодяйка!

Миновав коридор, мы спустились по узкой лестнице и оказались в темном сыром подвале. Девчонкам удобнее — они идут с выпрямленными спинами, а мне приходится сгибаться, слишком низкий потолок в подвале, что, понятно, не добавляет приятных ощущений в левом боку!

— Вам сюда, — Миса поманила нас рукой, и передала свечку Ишме. Присела, нажала на плиту у основания стены, и перед нами открылся темный проем в пол человеческого роста.

— Не бойтесь, госпожа, — сказала Миса. — Пройдете так совсем немного, и, после поворота попадете в широкий коридор, там высокий потолок. Там вам будет хорошо, удобно.

У меня немного похолодело в груди. А не является ли это очередной ловушкой? Сейчас запрут нас в подвале до прихода Яклина… Откуда нам знать, что Миса не действует по наущению Вешбы? Все-таки, та — ее хозяйка. Но Ишма, похоже, поверила девочке. Сама вложила ей в грязную ладошку две серебряные монеты.