Велидор же стоял в стороне и тайком наблюдал за официальной делегацией родного Пятого Радужного королевства, состоящей исключительно из женщин знатных кровей. И делал без того ясные выводы — любительницам короны все равно, на какого короля или принца объявлять охоту.

Вместо того чтобы самому возглавить миссию и отправиться по приглашению в Керению, молодой монарх поступил намного хитрее: собрал всех горе-невест, которые без устали его осаждали, вручил им приглашения и направил с важной государственной миссией на «случку». «Невесты» были не против, каждая из них сделала скорбную мордочку, но на смотрины к Даррию подорвалась с бешеной скоростью. В итоге ни одна дамочка из делегации скромностью не отличилась. Развратные платья, скрывающие не так много, вульгарные взгляды, направленные на молодых и знатных дворян, и главная цель в глазах каждой из «хищниц» — замужество с принцем керенийским, Даррием.

Сам же Велидор отмазался от мероприятий элементарным «занят делами» и «явлюсь на финальный бал». Официальное письмо с таким заявлением сегодня утром получила Ризелла и, как доложила разведка, особого негодования по этому поводу не испытала.

— Смотри, — шепнул стоящий рядом Лил, указывая на стайку дамочек, скользящих мимо в цветастых одеждах. — Принцесса Жеральдина с фрейлинами. Криольская империя тоже решила побороться за сердце этого болвана.

Велидор сдержанно ухмыльнулся:

— За сердце ли?

— Ну, возможно, еще за печень.

— Тоже сомнительно. — Король поправил одну из бумаг, которая норовила вывалиться из его сумки с документами. — Здесь только охотницы за легким счастьем и землями. Заметь, ни одна из них даже взглядом по нам не скользнула. А ведь мы не шутами нарядились.

Замечание было верным, и на Лиларде, и на Велидоре были вполне недурственные костюмы, явно показывающие их дворянские корни и статусы молодых баронетов, да и магией маскировки ни один себя уродовать не стал. Конечно, черты лиц были изменены, так же как и цвет волос. Король сменил вороные волосы до плеч на короткую стрижку; метаморф же был более кардинален, его лицо теперь покрывали многочисленные веснушки, а прическа переливалась оттенками рыжего. Однако общее впечатление от наряда намекало всем окружающим, что они здесь на службе, уж слишком темными были тона их облачения.

— Видимо, младшие дети баронов тут не котируются, — с усмешкой поддакнул догадке приятеля маг, а затем, разглядев кого-то в толпе, изумленно застыл. — Ты не поверишь, здесь герцог Эридан!

Король действительно не поверил, но вот статная фигура блондина, словно таран пробивающая себе дорогу среди толпы людей, сомнений не оставляла. Герцог действительно был здесь. Его лицо выражало крайнюю брезгливость к происходящему, а «орлиное око», поддерживая хозяина, багровело и наливалось все более кровавыми оттенками.

— Как думаешь, он невесту себе выбирать приехал? — сморозил сущую глупость новоявленный рыжий.

— С таким-то выражением? Да у маньяков-убийц оно менее кровожадное, чем у него.

За герцогом тремя темными тенями следовали никому не известные девушки, в отличие от остальных представительниц женского пола в этом замке, от них не исходило ни капли притворного жеманства или кокетства. Они так же, как и герцог, упрямо пробирались через толпу, имитируя три таранчика поменьше, сохраняли каменное выражение лица и вообще были больше похожи на монахинь Смерти, чем на приглашенных на королевское мероприятие дам.

Гости косились на незнакомок, полностью облаченных в черное, шептались, обсуждая их наряд, но уже через минуту забывали о них. Большинство присутствующих женщин в этой компании волновал исключительно герцог, а не три непонятные девушки в скромных одеяниях.

Вот только, как оказалось, охотницы за счастьем расслабились слишком рано, герцог Эридан пробивал дорогу не абы куда, а к королевской чете, которая восседала в главной зале дворца и принимала гостей.

— Пошли за ними, — подзывая друга ближе, шепнул Вел. — Я думаю, сейчас будет что-то интересное.

Интуиция короля не подвела, миновав дворцовый сад, пройдя длинный центральный коридор замка, заполненный гостями, герцог и девушки добрались до Главной залы.

Официальная церемония прибытия ко двору была проста, герцог передал церемониймейстеру приглашение и принялся ждать, когда окружающим объявят о его прибытии. Затем, согласно этикету, надо было пройти по живому коридору из многочисленных придворных, стоящих у стен, и предстать лицом перед королевской четой. Дело оставалось за малым: выстоять очередь из таких же ожидающих представления.

— Принцесса Артэденийская со свитой, — пафосно огласил очередную делегацию пухлый седовласый мужчина.

От толпы отделился десяток молодых людей, одетых в форму стражей Артэдении. Все они явно охраняли хрупкую девичью фигурку, которая маячила в их кругу. Разглядеть лицо или хотя бы наряд принцессы толком никому не удалось, охранники свою работу знали и задачу прикрывать принцессу своим телом выполняли на сто процентов. Едва эта странная процессия дошла до керенийских монархов, стоящие впереди воины разомкнули ряды, показывая принцессу исключительно Ризелле, Викториану и Даррию, а также королю Фердинанду, который на этом мероприятии имел практически тот же статус, что и владельцы дворца. Его кресло стояло рядом с троном Викториана, словно говоря собравшимся: он здесь не простой гость.

После легкого кивка со стороны государей стража быстро сомкнула свои ряды и увела принцессу прочь из зала.

Их Величества выглядели уставшими, веренице гостей не было конца и края, и официальное приветствие грозило затянуться до поздней ночи. Еще более затравленно выглядел Даррий, он смотрел на все сквозь полуоткрытые веки, на кресле сидел расхлябанно, развалившись, словно амеба, и всеми доступными способами выражал наплевательское отношение к происходящему. Но были в зале и те, кто выглядел даже хуже принца.

По правую руку от Ризеллы на высоком узком столике, покрытом сусальным золотом, стояла шикарная клетка, инкрустированная драгоценными камнями. В ней, за золотыми прутьями, сидела Бусинда Крокониальда Страдфордская, четвертая из рода королевских персов. Вид у белоснежной красавицы был унылым, а в глазах кошки стояли слезы. Еще утром королевский ветеринар развел руками, сказав, что это не болезнь, а реакция на стресс и предстоящее замужество.

Вторым несчастным был, как ни странно, Пушистик Леонид Фердинандский, пятый из рода Белоснежных Бирм. Мало кто задумывался о судьбе несчастного кота, которого приволокли в чужой дворец и, указав на Бусинку, объявили ее в качестве будущей жены. Никто из присутствующих и не знал, кроме короля Фердинанда, о том, что несколько дней назад трех котят, плоды любви беспородной Мурки, живущей у поваров на кухне, и этого самого Пушистика, бессердечно утопили в одном из королевских прудов. И кот скорбел, он строил планы мести, готовясь при ближайшей возможности вцепиться в руки или глаза виновника, только для начала виновного надо было найти… Знал бы только Пушистик, кто на самом деле отдал приказ о котятоубийстве, и тогда Фердинанд не дожил бы даже до утра… Задохнулся бы клоком кошачьей шерсти, запиханным глубоко в глотку.