Служанки сообщили мне, что жена Ван Шань-бао проклинает себя на чем свет стоит за то, что полезла не в свое дело.

– Так ей и надо! – проговорили госпожа Ю и Ли Вань.

– Надо же уметь втирать очки! – с усмешкой заметила Тань-чунь. – Посмотрим, что будет дальше.

Госпожа Ю и Ли Вань молчали, не зная, что ей отвечать.

Вскоре пришли служанки звать барышень к обеду. Сян-юнь и Бао-чай поспешили домой, чтобы переодеться, но это уже не столь существенно.

Между тем госпожа Ю попрощалась с Ли Вань и отправилась к матушке Цзя. Когда она вошла, матушка Цзя полулежала на тахте, госпожа Ван рассказывала ей, в чем провинились Чжэни, как было конфисковано их имущество и как они приехали в столицу ожидать решения суда.

Матушка Цзя слушала и тяжело вздыхала. Увидев госпожу Ю, она спросила:

– Ты откуда? Как себя чувствуют Ли Вань и Фын-цзе?

– Им лучше, – отозвалась госпожа Ю.

Матушка Цзя кивнула головой и вздохнула:

– Не будем больше разговаривать о постороннем. Лучше подумаем, как пятнадцатого числа восьмого месяца будем любоваться луной.

– Все уже готово к празднику, – сказала госпожа Ван, – только не знаю, в каком месте вы предпочитаете устроить угощение. Мне кажется, по ночам в саду уже прохладно.

– Разве нельзя надеть два халата?! – возразила матушка Цзя. – Где же лучше любоваться луной, как не в саду?!

В это время служанки принесли обеденный стол. Госпожа Ван и госпожа Ю подбежали, чтобы расставить на нем блюда и разложить палочки для еды. Когда матушка Цзя увидела, что кушанья для нее расставлены, а у служанок еще два короба с яствами, присланными ей от родственников в знак уважения, она недовольно сказала:

– Я ведь просила их не присылать больше!..

– Это обычные блюда, которые у нас едят за обедом, – проговорила госпожа Ван. – Вот, например, мне нечем выразить вам свое уважение, потому что я соблюдаю пост. Пресные клецки и соевый сыр вы не любите, поэтому я прислала только подливу из мелкокрошеной водяной мальвы, приправленную перцем и маслом.

– Вот как раз такого я и хотела бы отведать! – обрадовалась матушка Цзя.

Юань-ян поставила перед матушкой Цзя чашку. Бао-цинь спросила, чего матушка Цзя хотела бы поесть, а затем вернулась на свое место. Матушка Цзя хотела посадить рядом с собой Тань-чунь, которая пришла с сестрами. Однако Тань-чунь скромно отказалась, отошла и села рядом с Бао-цинь. Ши-шу поспешно подала чашку и палочки.

Указывая на блюда, расставленные на столе, Юань-ян говорила матушке Цзя:

– Не знаю, как называются эти два блюда, но мне известно, что вам прислал их старший господин Цзя Шэ. А ростки бамбука, что в этой чашке, прислал господин Цзя Чжэнь из восточного дворца.

С этими словами она поставила на стол перед матушкой Цзя чашку, в которой горкой лежали ростки бамбука.

Матушка Цзя попробовала понемногу каждого блюда, а остальное приказала унести:

– Скажите тем, кто прислал мне угощение, что я отведала всего и прошу больше не посылать. Если мне чего-нибудь захочется, я сама попрошу!

Служанки поддакнули ей и убрали блюда со стола. Но об этом мы больше рассказывать не будем.

Между тем матушка Цзя, все еще сидевшая за столом, сказала:

– Дайте мне жидкой рисовой каши!

Госпожа Ю тотчас же поднесла ей чашку и пояснила, что это отвар из красного риса. Матушка Цзя съела половину чашки, остальное приказала отнести Фын-цзе, а блюдо с фруктами передать Пин-эр.

– Ну вот, я поела, – сказала она госпоже Ю. – Теперь и ты можешь поесть.

Госпожа Ю кивнула, подала чай для полоскания рта, а затем воду для мытья рук. Матушка Цзя сошла с кана и принялась болтать с госпожой Ван. Госпожа Ю села обедать. Вместе с нею остались обедать Юань-ян и другие.

Внезапно матушка Цзя обернулась и, заметив, что госпожа Ю ест простой белый рис, спросила:

– Почему госпоже не подали рису, который приготовили для меня?

– Ваш рис съеден, – ответили ей служанки, – сегодня ведь у нас обедала одна из барышень, поэтому риса не хватило.

– У нас такое положение, – добавила Юань-ян, – когда «приходится делать шапку по голове»! Готовить лишнее нет никакой возможности.

– Последние два года то выпадают обильные дожди, то стоит сильная засуха, и из деревни присылают недостаточно риса, – поспешно заметила госпожа Ван. – А рис высшего сорта еще труднее достать, поэтому приходится готовить в обрез.

– И в самом деле! – воскликнула матушка Цзя. – Даже самая искусная хозяйка не приготовит кашу, если у нее нет риса!

Все рассмеялись.

Юань-янь обернулась к дверям и приказала служанкам:

– Принесите рис, который был приготовлен для третьей барышни Тань-чунь!

– Не нужно, я уже сыта! – отозвалась госпожа Ю.

– Если вы не хотите, я съем! – улыбнулась Юань-ян.

Служанки побежали за рисом.

Вскоре госпожа Ван тоже удалилась обедать. А матушка Цзя осталась поболтать с госпожой Ю.

Когда же наступило время первой стражи, матушка Цзя сказала госпоже Ю:

– Тебе пора!

Госпожа Ю попрощалась с ней и вышла. Миновав вторые ворота, она села в коляску, и на окнах ее женщины опустили занавески; слуги подхватили коляску, вывезли ее за ворота и стали запрягать лошадь. Служанки, сопровождавшие госпожу Ю, побежали вперед, чтобы встречать ее у ворот дворца Нинго. Что же касается служанок из дворца Жунго, то они, проводив госпожу Ю, вернулись домой.

Подъехав к воротам дворца Нинго, где стояли каменные львы, госпожа Ю заметила несколько колясок и поняла, что приехали приятели Цзя Чжэня играть в азартные игры.

– Я вижу, сколько человек приехало в колясках, но меня интересует, сколько еще могло приехать верхом! – сказала она своей служанке Инь-дэ.

Затем она въехала во дворец и направилась прямо в гостиную. Встречать ее вышла жена Цзя Жуна и служанки с фонарями в руках.

– Мне давно хотелось посмотреть, как они играют на деньги, – заметила госпожа Ю. – Сейчас представляется такой случай, так что давайте пройдемся и заглянем в окна!

Служанки не стали возражать и, подняв фонари, направились вперед, указывая дорогу, а одна из служанок поспешила предупредить слуг, чтобы они ничего не говорили господам. Госпожа Ю добралась до окна и стала прислушиваться. До ее ушей доносился непонятный гомон; слышались восхищенные возгласы, смех, шутки, ругань, ропот недовольства.

Дело в том, что Цзя Чжэнь, соблюдая траур по отцу, не мог гулять и развлекаться, поэтому, изнемогая от скуки, он решил созвать своих родственников и знатных друзей под видом того, что он будто бы хочет заняться стрельбой из лука. Он считал, что для поощрения стреляющих нужно ввести призы. И вот на дорожке возле «терема Небесного