К этому моменту Дженни удалось наконец привлечь внимание Адама, устремив на него настолько проницательный взгляд, что тот заморгал, когда встретился с ее глазами.

– Понятно, – сказала она, переключая свое внимание на Лидию. – И как долго леди Линтон может позволить тебе пробыть со мной? Нужно написать, как глубоко я ей признательна.

– Она говорит, что я могу оставаться до тех пор, пока Шарлотта и Ламберт не поедут на Рождество в Бат. Знаешь, они собираются провести ночь в городе и тогда смогут забрать меня. Представляете, Шарлотта тоже в положений!

– Да что ты!

– В самом деле! Мама получила от нее письмо не далее как на этой неделе.

– Вот уж она, наверное, радуется!

– Да, вот только у мамы предчувствие, что ребенок Шарлотты пойдет в Ламберта. Но я должна сказать тебе, Дженни, про твоего ребенка она ничего подобного не говорила. Она, кажется, считает, что это будет вылитый Стивен, хотя почему – я понятия не имею. Тем не менее весть о твоем ребенке вызвала у мамы такой душевный подъем, что я старалась не высказывать никаких сомнений на сей счет. Так что я, – гордо сказала Лидия, – скоро буду дважды тетей!

Дженни узнала от Адама, что Вдовствующую вовсе не пришлось долго уговаривать отправить свою любимую младшенькую к ней. Известие о том, что Дженни скоро подарит Фонтли наследника, оказало на нее поистине ошеломляющее впечатление. Она так же мало, как и сама Дженни, сомневалась в том, что родится мальчик, и была в таком восторге, что передала великое множество заботливых пожеланий дорогой малышке Дженни и даже воздержалась от критических замечаний по поводу ее нездоровья. Адам передал их столько, сколько смог вспомнить, когда зашел в комнату Дженни пожелать ей спокойной ночи; и, как только Марта ушла, захотел узнать, почему она так свирепо смотрела на него во время ужина.

– Ведь не думаешь же ты, что Броу ухаживает за Лидией? – недоверчиво спросил он.

– Боже правый, Адам, конечно думаю! – воскликнула она. – Это ясно как Божий день!

– Но она ведь еще ребенок!

– Чепуха!

– Боже милостивый! Дженни, клянусь, ей никогда такое и в голову не приходило!

– Нет, пока еще, – согласилась она. – Но не будешь же ты утверждать, что она не отдает ему решительного предпочтения! А что касается его самого, полагаю, не можешь же ты считать, что это ради моего приятного общества он приезжал сюда всякий раз, когда Лидия была с нами, и повсюду сопровождал нас! Более того, стоит тебе теперь только дать знать, что она здесь, и я буду не я, если он тотчас не примчится в Лондон, – наверное, чтобы навестить кого-нибудь из своих родственников!

Он рассмеялся, но посмотрел на жену с некоторым сомнений:

– Я не дам ему знать. Если ты права, не думаю, что нам следует это поощрять – до тех пор, пока она не выезжает в свет! Я уверен: маме это не понравится.

– Да, совершенно верно, но, думаю, он знает об этом и пока не собирается делать ей предложение. Однажды он сказал мне нечто такое, что вселяет в меня уверенность: он знает, что ты и миледи скажете на это – еще слишком рано. Если дело дойдет до предложения, надеюсь, ты не отнесешься к этому плохо, правда, Адам?

– Боже правый, конечно нет! Я буду в восторге.

– А твоя мама? – спросила она.

– Да, думаю, и она не будет против. Хотя, конечно, Адверсейны бедны как церковные крысы, и, похоже, мысли мамы заняты сказочно богатым «трофеем», но…

– Уж не собираешься ли ты оказать мне, что она действительно хочет, чтобы Лидия вышла за сэра Торкуила замуж? Я думала, Лидия просто дурачится! Ну, надеюсь, вы решительно этому воспротивитесь, милорд! Подумать только! Жених! Да еще с таким именем!

– Не беспокойся! У меня не будет такой необходимости, – сказал он, смеясь. Он наклонился к ней, чтобы поцеловать в щеку. – Нужно идти, а не то Марта устроит мне нагоняй за то, что я не даю тебе спать до самых петухов, как она выражается. Доброй ночи, дорогая, спи крепко!

– Я знаю, что буду. До чего приятно, что Лидия снова с нами! Спасибо тебе, что привез ее, ты так добр ко мне!

– Неужели? Ну а ты очень добра ко мне, – ответил он.

Он оставил ее более счастливой, чем она была на протяжении последнего времени. Это было чудесно – то, что Лидия снова была с ними, Но главным поводом для радости стал визит Адама к ней в комнату. Он всегда проявлял пунктуальность в том, чтобы пожелать ей спокойной ночи, но прежде ни разу не приходил, чтобы поболтать с ней наедине. Эта была какая-то новая степень их интимных отношений, которая, казалось, приближает ее к нему больше, чем когда-либо Он не был ее возлюбленным, но, возможно, думала она, уже погружаясь в сон, она сможет стать его другом. Может быть, дружбе и не отведено никакого места в девичьих мечтах, но мечты всегда иллюзорны – бегство из реальности в чудесное небытие. Размышлять о вероятном будущем – не значит мечтать, это значит смотреть вперед, суть мечты в том, чтобы игнорировать вероятное, и ты знаешь об этом даже на самом гребне фантазии, когда представляешь себя возлюбленной стройного молодого офицера, в чьих глазах, измученных страданием, так много доброты и чья улыбка так обаятельна Никакой мысли о дружбе не вторгалось в безыскусную, простонародную, совершенно безнадежную мечту Дженни Шоли, но дружбу вовсе не следовало отвергать – она согревала, являясь более продолжительной, нежели любовь, хотя и несколько уступала ей по накалу страстей. Никогда не нужно мечтать, подумала Дженни уже сквозь сон. Лучше смотреть вперед и рисовать себя ближайшей наперсницей своего блестящего рыцаря, нежели объектом его романтического обожания. Но на самом деле он не блестящий рыцарь, подумала она, прижимаясь щекой к подушке и сонно улыбаясь, а всего-навсего ее дорогой Адам, которого приходится иной раз уговаривать пообедать, который не выносит, когда в его комнате устраивают беспорядок, и который не любит разговоры за завтраком.

Надежда стать поверенной мыслей Адама рухнула следующим же утром. Существовали мысли, которыми он никогда бы не поделился с Дженни; одну из них извлекла на свет Божий Лидия, выискивая в «Газетт» интересные заметки, пока Дженни заваривала чай, а Адам читал то, что его дамы считали скучнейшей статьей в «Морнинг пост» о Венском конгрессе. Внезапно Лидия, ахнув, воскликнула:

– Ого! Нет, нет, я в это не верю! Хотя они бы не напечатали, не будь это правдой, ведь так? Ну ничего себе!

Адам не обратил внимания, но Дженни спросила:

– Во что ты не веришь, моя дорогая?

– Джулия Оверсли помолвлена! И за кого, как вы думаете, она собралась замуж?

Адам быстро поднял взгляд и проговорил ровным голосом:

– Полагаю, за Рокхилла.

– Боже правый, так ты знаешь? Но чтобы Джулия!.. Да ведь он, наверное, старше сэра Торкуила! А Джулия… уж от нее-то я никак… – Она остановилась, осознав, что от неожиданности допустила бестактность, и зарделась до корней волос.