Его заместитель Латром шел поблизости, по правую руку от Горина. Себастьян и Стюарт с командами, которые они собрали для стрельбы из катапульты и гигантского лука, двигались чуть сзади и левее, готовясь свернуть в небольшую лощину, где стояли огромные боевые машины. Позади них шагали солдаты прежних Четырех Армий, которые успели превратиться в единый боевой отряд. Все воины — нордорнцы, ренделцы и Морские Бродяги — теперь шли вместе. Только трясинные воины держались особняком. Те солдаты, которым хватило шелковых лент, созданных Роханом, теперь закрывали ими свои лица словно шарфами.

Они приблизились к небольшой расщелине, где Ясенка предложила устроить полевой госпиталь. Хотя на востоке небо чуть посветлело, в черных тенях скал не виднелось ни проблеска света, так что Горин не мог сказать, видит ли его жена среди проходящих воинов. Он ощутил настойчивое желание немедленно заключить Ясенку в свои объятия, но заставил себя идти дальше, не замедляя шага.

Позади себя он услышал тихие звуки: это Себастьян и Стюарт обнаружили то место, где были спрятаны огромные боевые машины, и шепотом отдавали распоряжения солдатам. Молодые командиры помнили, что при первых звуках сражения их люди должны вывезти катапульту и лук из укрытия и по возможности нацелить их на противника.

Впереди Горин заметил слабое мерцание огней в палатках лагеря. Он не мог определить, где именно скрываются ледяные драконы — если, конечно, они вообще прибыли в лагерь из того места, где укрывались все это время. Посмотрев по сторонам, он убедился, что его воины выдвигаются вперед, стремясь поскорее вступить в бой. Горин разделял их возбуждение, их страхи и их напряжение. Этот бой все решит — так или иначе. Они должны победить, или тем несчастным, кто останется жив, предстоит стать свидетелями гибели всего привычного для них мира.

Обнажив клинок Ринбелла, услышав характерный звук стали, рассекающей холодный утренний воздух, Горин подал условленный сигнал.

С криком, который словно вырвался одновременно из тысячи глоток, армия Рендела перешла на стремительный бег и хлынула в долину через проход в скалах. Многие противники, еще не пробудившиеся перед вторжением, которое собирались начать, погибли, даже не успев скинуть с себя одеяла.

Вокруг авангарда уже слышались звон стали, крики людей и завывание боевых котов. Услышать приказы было практически невозможно. Однако в дальней части вражеского лагеря раздался звук, который заглушил все остальные.

Горин поднял голову. Вдали появились два ледяных дракона. Один взревел снова, и из его пасти вырвалась струя снега и льда. Однако страшное животное находилось слишком далеко, чтобы его дыхание возымело какой-то эффект. Драконы двигались вперед. Вражеские отряды рассыпались перед чудовищами, которые расправили свои огромные крылья, готовясь разбросать в стороны тех, кто окажется рядом. Горину уже случалось видеть, как они это делали. Из-под стремительно раздвигающихся крыльев взвивались снежные вихри. Горин оглянулся и в свете занимающегося утра увидел, что Стюарт и Себастьян со своими командами уже сумели выкатить боевые машины на позиции, откуда их можно было навести на противника.

Он предупреждающе крикнул. Снаряды, скорее всего, должны были пролететь над головами его людей, но рисковать попусту ни к чему. Горин надеялся, что солдаты успеют зарядить боевые машины и произвести выстрелы раньше, чем боевые коты поддадутся своей инстинктивной ненависти к драконам и ринутся вперед, подвергая себя смертельной опасности.

Резкий звон перерезанного каната разорвал воздух, и «стрела» гигантского лука — целый древесный ствол, тщательно ошкуренный и заостренный, — просвистела в воздухе, летя к своей цели. Пронзенный насквозь дракон пошатнулся и с грохотом рухнул на землю, так что все вокруг содрогнулось. Всадник попытался отскочить в сторону, однако был раздавлен громадной головой дракона. Несмотря на судьбу своего товарища, второй дракон не смог резко замедлить свое мощное движение. Всадник, который не сумел остановить свое животное и был вынужден двигаться вперед, попытался заставить дракона перепрыгнуть через упавшего собрата. И в это мгновение Себастьян произвел выстрел из катапульты. Из орудия вылетел камень размером с крупного коня. Его скорость была меньше, чем у гигантской стрелы, но в случае попадания удар оказался бы не менее разрушительным.

Одной секундой раньше чудовище ждала бы судьба его собрата, только оно было бы раздавлено, а не проткнуто. Однако запоздавший снаряд ударил только по передней лапе монстра. Удар не был безрезультатным; треск, разнесшийся по долине, не мог быть ничем иным, кроме как звуком ломающейся кости.

— Вперед! — крикнул Горин. — Добивайте его!

Один из вражеских воинов — человек — оказался у него на пути, и Горин чуть задержался, чтобы его прикончить. Лицо противника, смутно знакомое, оказалось настолько бледным и испуганным, что Горин почти пожалел о нанесенном ударе. Однако эта мысль была настолько мимолетной, что исчезла, даже не успев полностью оформиться. Тем не менее это столкновение чуть задержало Горина, и он был не первым, кто схватился с раненым драконом.

Кто-то из его солдат вырвал у упавшего всадника то странное оружие, которым пользовались все всадники драконов, и теперь направил его на того, кто все еще сидел на своем раненом животном. Струя замораживающего тумана вырвалась из отверстия трубки. Всадник схватил свой плащ и попытался закрыть им лицо. В который раз Горин пожалел об отсутствии у него лучников, однако они были полезны только на кораблях, где воздух оказывался не таким холодным, как на суше. Здесь, на этом морозе, тетивы лопались бы, да и древесина луков могла потрескаться.

Тем временем боевые коты накинулись на раненого дракона. С ними оказался и Латром, который вел отряд воинов, вооруженных тяжелыми копьями. Воины и коты яростно атаковали ледяного дракона. Всадник попытался выровнять животное и поднять его в воздух, но ренделцы быстро раздробили зверю крылья. Боевые коты завизжали, раздирая когтями бока дракона, а один из них стащил всадника с его места на драконьей шее.

Этот бой можно было считать законченным. Горин позволил себе оглядеться, проверяя, как идет сражение в других местах. Некоторые из ренделцев упали, но раненых было больше, чем убитых. Он заметил, что раненых уже начали уносить с поля боя в сторону походного лазарета Ясенки.

Насколько он мог судить, неожиданность нападения принесла им немалый успех. Похоже, противник не догадывался, что подвергнется нападению еще до того, как сам начнет атаку. Вдали трясинные воины бились с остатками фридийцев, которых врагу удалось вернуть в ряды армии после первого поражения.

Инстинкт воина говорил Горину, что успокаиваться нельзя: победа оказалась слишком легкой. Горин понимал, что ему необходимо быть начеку и не давать своим людям расслабиться, иначе им в тыл могут ударить резервные отряды, которые укрывались, ожидая момента захватить противника врасплох.

Он остановился, чтобы утереть пот со лба, а потом бросился на помощь туда, где был нужен, где враг еще продолжал сопротивляться.

— Зазар! — удивленно воскликнула Ясенка. — Мне казалось, что вы говорили, будто не намерены идти… — Тут она замолчала и воззрилась на женщину, сопровождавшую знахарку, не в силах поверить своим глазам. Опомнившись, она низко присела. — Ваше величество.