В 1969-м Лоуренс Бейленсон написал свою «Ловушку договора», в которой проанализировал известные мирные договоры вплоть до римских времён. Вывод его был неутешителен: договоры заключают только для того, чтобы их нарушить. Более того, договоры, гарантирующие той или иной стране территориальную неприкосновенность, бесполезны для страны, получившей такие гарантии. Точнее, хуже, чем бесполезны, так как создают ложное ощущение безопасности. Впрочем, эти договоры полезны для стран или, в палестинском случае, организаций, лидеры которых намерены их нарушить в удобный момент.

Впрочем, что мы всё про Израиль, право! Повторим: американская политика была, есть и будет такой, как она есть, не специально в израильском случае. Просто она такая. Примеров более чем достаточно. Наиболее показательные – из истории Юго-Восточной Азии. Кто помнит, ещё в 1954 году по инициативе США был создан Коллективный оборонный договор Юго-Восточной Азии – СЕАТО. Регион был объявлен образцово-показательной зоной «сдерживания коммунизма». Результаты впечатляют…

В разгар завершающей фазы Вьетнамской войны 14 ноября 1972 года президент Ричард Никсон подписал договор по защите Южного Вьетнама, который гарантировал американские карательные акции в случае необходимости, если соглашение будет нарушено Северным Вьетнамом. Эти гарантии провалились с треском, а в 1973 году американские войска были полностью выведены из Вьетнама. Кто победил в войне, можно не спрашивать.

В 1954 году президентом Дуайтом Эйзенхауэром был подписан «Договор о взаимной обороне между США и Республикой Китай» (на острове Тайвань). В 1976-м президент Джимми Картер заявлял: «Мы обязаны по договору гарантировать свободу Формозы, Тайваня, Республики Китай». Однако 15 декабря 1978 года договор был аннулирован тем же Картером, который объявил о прекращении поставок оружия Тайваню и полном признании Красного Китая.

Что называется, бизнес, ничего личного. Реалистичная политика реальных политиков. Вот и надейся на них после этого. Вообще-то говоря, иметь таких друзей – врагов уже не надо. И это Штаты! Которые на порядок более симпатизируют Израилю, чем государства Евросоюза или чиновники ООН. Хотя бы потому, что даже если американский политик не любит эту страну в персональном качестве, американские избиратели относятся к ней так, как относятся. А игнорировать их совсем политики не могут.

Европейская политика, касающаяся палестино-израильских отношений, отличается от политики американской. Европа в этом, как и в прочих внешнеполитических вопросах, не является единой: определённые общие закономерности могут быть выявлены, но курс Брюсселя может значительно отличаться от курса, проводимого конкретной европейской страной.

Левые, социалистические и лейбористские партии всех типов, доминирующие в европейском политическом истеблишменте, отдают свои симпатии палестинцам, опираясь в этом на своих израильских партнёров – местные левые и ультралевые партии. Это же касается антиглобалистов, «новых европейцев» из стран исламского мира, а также неонацистов и ультраправых, антисемитизм которых, если они его выражают в форме антисионизма, приобретает право на легализацию в европейском политическом пространстве.

Пересмотр истории Европы, ревизия Холокоста и итогов Второй мировой войны важны для нового поколения европейской политической элиты. Она предпочитает забыть не только о том, что шесть миллионов евреев и сотни тысяч европейских цыган были уничтожены в «колыбели современной цивилизации», но и роль, которую играли в этом геноциде местные коллаборационисты. Тем более что на постсоветском пространстве – на Украине и в Прибалтике – националисты выступают против России, как раньше, в рядах вермахта и СС, боролись против СССР.

Симпатии, которые проявляли к фашизму видные политики довоенной Европы, легли в основу курса, которого придерживаются в палестино-израильском противостоянии их наследники. Люди эти готовы возложить всю ответственность за ближневосточные проблемы на Израиль, хотя бы для того, чтобы не вспоминать о роли собственных стран в арабо-израильском конфликте.

В первую очередь это касается Великобритании, политика которой в огромной мере способствовала укреплению противостояния арабов и евреев на его ранних этапах. Распад британской колониальной империи в Азии, частью которой была не только Палестина, но и Индия, арабский Машрик или Кипр, везде и всюду сопровождался одними и теми же событиями. Раскол британских доминионов и подмандатных территорий на исламскую и неисламскую части – не исключение, а правило. Как и последующий обмен населением и сопровождающая его резня. А также неизбежные территориальные претензии и войны между новообразованными соседями.

Всё это такая же часть арабо-израильских отношений, как отношений между Индией и Пакистаном. И в том, и в другом случае конфликт оказался неразрешённым на протяжении десятилетий, с той разницей, что в индо-пакистанском противостоянии число погибших исчислялось пятью миллионами человек, а количество беженцев и перемещённых лиц на порядок превышало эту цифру.

Поражает, насколько бросающееся в глаза сходство в истории конфликтов между бывшими колониями западной и восточной окраин Британской Азии игнорируется исследователями. Случайность или закономерность, что войны между Израилем и его арабскими соседями в 1948–1949, 1967 и 1973 годах практически совпадают по срокам с индо-пакистанскими 1947–1948, 1965 и 1971-го? Параллель, заставляющая говорить не столько об уникальности арабо-израильского конфликта, сколько о том, насколько близки исторические процессы, развивающиеся в схожих условиях.

Правоцентристские партии Евросоюза, для которых традиционно нелюбимые ими, но привычные евреи представляются меньшим злом, чем агрессивные «новые мусульмане Европы», недавно переселившиеся туда из консервативных стран исламского мира, а Израиль выступает в роли неожиданно важного союзника в противостоянии радикальному исламизму с его «новым джихадом», являются на текущий момент его союзниками. При этом даже политики, представляющие правоцентристов в европейских правительствах, вынуждены считаться с исламским электоратом, интересами европейских компаний в исламском мире и зависимостью от арабской и иранской нефти и газа.

Арабское, иранское и пакистанское лобби в Европе значительно мощнее, чем в США, а еврейские общины и организации слабы, малочисленны и менее влиятельны. Сказывается и то, что исламистские радикальные структуры, используя европейское законодательство и социальные гарантии, «освоили» европейское пространство, ежегодно пополняя свои ряды эмигрантами из Африки, с Ближнего Востока, из Южной и Юго-Восточной Азии, число которых в совокупности составляет миллионы.

Сложная система приоритетов в отношении к Израилю европейских держав зависит от того, насколько велики их еврейские общины (крупнейшие из них живут во Франции, Великобритании, Германии, Швейцарии и Бельгии). На ней сказывается история преследования евреев в той или иной стране: как правило, уровень отношений с Израилем обратно пропорционален чувству исторической вины перед евреями. Поэтому они у Израиля прочнее всего с Германией, Италией, Испанией и Португалией.