ловко переложила яичницу с беконом на тарелки, умудрившись при этом остаться в моих объятиях.Только поставив сковороду обратно на плиту, она развернулась и глядя прямо в глаза, обеспокоенно спросила: – А как же служба? Ты не подумай, мне лестно, что столько времени ты готов посвятить мне, но как же Рортан?

Всё-таки Этель потрясающая женщина! Любая другая просто запрыгала от радости, услышав подобное, а она искренне переживает о моей работе. Причём, это точно не было желанием избавиться от меня под благовидным предлогом, так как я прекрасно чувствовал все её эмоции.

– Его Величество дал мне отпуск как раз на этот срок.

Видя недоумение в глазах Этель, я усадил её за стол, а потом рассказал обо всём, что творилось в Рортане после того, как она сожгла дом Янгуса Блоста.

– Вот как... Ну он сам виноват – многих довёл.

– Согласен. Но в первую очередь люди хотели отомстить за тебя, за твою кондитерскую. Я понимаю, что ещё слишком рано об этом говорить, но подумай насчёт возвращения в Рортан. Тебя там ждут, и речь не только обо мне. Я говорил с Листи, Фернами, Хоупами, всеми твоими официантками и служащими, поэтому точно знаю, о чём говорю.

– Мне некуда возвращаться, да и незачем. Кондитерской больше нет, денег на её восстановление – тоже. Как раз незадолго до пожара подала документы на продление страховки в связи с возросшей стоимостью предприятия за счёт доходности, старую аннулировали, а новую так и не прислали. Не удивлюсь, если Блост и тут подсуетился. Так что даже компенсация за поджог мне не светит. Каждый из моих работников спокойно найдёт новое место, та же Мария-Софи, так как репутация, заработанная в моей кондитерской, дорого ценится. Та же госпожа Трой, хозяйка «Чашечки какао» с радостью предоставит места, чтобы сравняться с той популярностью, что была у нас... Брать деньги у тебя,или Джеймса не буду, даже если станете предлагать. Тем более что никакого отношения к семье Айвори я теперь не имею.

– Джеймс не отправил твоё прошение. Так что подумай хорошенько, прежде чем отказываться от помощи семьи. Я не о деньгах, а о помощи. Айвори своих не бросают, чтобы не случилось.

Этель разгневанно сверкнула глазами и вскочила, швырнув вилку на стол: – Я голову оторву этому мальчишке! Чем он только думал, поганец?! Сколько раз ему с самого детства втемяшивала, что семья – это главное, но как только он женится, в первую очередь семья – это он, жена и его дети! Потом уже все остальные.

– Ты воспитала хорошего сына, Этель. Джеймс не только сделал всё, чтобы попытаться сохранить возможность тебя защищать, но и придумал пути отхода, если идея провалится.

– Точно оторву! А потом сыграю ей в футбол!

– Что прости?

Наворачивающая круги по кухне Этель притормозила, а затем пояснила: – Это игра в моём мире такая, когда пинают мяч, чтобы забить его в ворота. А, неважно, думаю, суть ты понял.

– Вполне.

– Ещё и Глории расскажу о его самоуправстве! Настырный мальчишка! Ростом меня обогнал, а мозгами так в детстве и остался! Что?! Ты чего так улыбаешься?

– Просто радуюсь, что ты окончательно ожила. Вот никогда бы не подумал, что жажда расправы способна на такой исцеляющий эффект!

– Напрасно смеёшься, любая женщина в гневе страшна и способна на всё возможное, а невозможное воплотит в реальность!

Я поймал Этель и снова крепко обнял, пока она пыхтела и фыркала, напоминая рассерженного лесного ежа. – Думаю, что сейчас Джеймса с Глорией лучше не беспокоить, они очень заняты. Поэтому давай ты сейчас успокоишься, выпьешь какого-нибудь отвара от нервов и сама отдохнёшь, чтобы не упасть на эмоциях в обморок от внезапной накатившей слабости при виде их сына. Не совсем тактично, но я осмелюсь напомнить, что сегодня ты едва не выгорела окончательно.

Этель замерла, забавно вытаращив глаза и чуть приоткрыв рот от удивления, а потом кивнула. Это я ещё не озвучил ей последствия восстановления магии в виде отката, который непременно произойдёт в ближайшее время, если не взять себя в руки. И так слишком много новостей за весьма непродолжительное время, но утаивать что-либо от Этель я поостерёгся, так как уже неоднократно попадал в ситуацию «не успел», что привело к весьма болезненным и практически фатальным последствиям.

Слегка спотыкаясь, она подошла к полкам и начала перебирать их содержимое. Продолжая находиться поблизости, я решил задать вопрос, который должен был дать мне понимание, чего ещё стоит опасаться.

– Скажи, а кто тебя тренировал в управлении магии, ведь кураторов из числа инквизиторов у тебя не было.

– Сама. Ты не думай, я никого не выгораживаю. На первых порах Эдвард помогал корректировать какие-то нюансы, а потом уже пришлось обложиться учебниками по огненной магии и потихоньку разучивать теорию, чтобы потом на практике всё выходило без ошибок или с минимальными недочётами. Всё-таки непростая стихия, которую, как ты сам говорил, нужно познать по максимуму и уметь с нею совладать. Тогда, на водопадах... Ты ведь не только о себе говорил, когда упоминал о выборе, верно?

– Да. Пытался намекнуть, что принимаю твой выбор и не считаю его странным, но ты ловко уходила от темы, которую считала для тебя опасной.

– А что мне делать было, когда ты – главный инквизитор Рортана? Не удивлюсь, что твоё влияние вообще распространяется на весь Ангерт, хоть великих инквизиторов уже давно не назначали, насколько помню историю.

– Просто прилюдно не оповещали об этом... – как бы между прочим заметил я, делая вид, что тянусь за куском сыра, но продолжая наблюдать за затянутой в чёрное фигуркой.

Этель охнула и вцепилась в столешницу, чтобы удержать равновесие. Но кто бы дал ей упасть?!

– Спасибо. Томас, что я ещё должна знать, чтобы в очередной раз не накрутить себя и не наделать глупостей?

– В принципе, больше ничего. Но я бы хотел всё-таки посвятить тебя в те тонкости, которые должен знать каждый маг, обладающий высоким уровнем дара чтобы ты могла вовремя правильно оценивать своё состояние и не допускать больше фатальных ошибок, приводящих к тому же выгоранию. Например, после обмена и восстановления потоков, неминуемо настигает откат, поэтому очень прошу, как бы ты ни переживала сейчас за Глорию, отправилась в кровать. Если что-то изменится, Джеймс сообщит, а я разбужу тебя.

Этель слегка откинулась назад, пристроив голову мне на левое плечо: – А ты точно не