к пану лошадей красть. А у пана были такие злые собаки, что никак к конюшне не подступить. Вот обмотались они соломой, обвязались — и катятся по двору. Докатились до корыта, налили водки, замешали отрубей, собаки поели, напились и уснули. Забрали они тогда лошадей, а один вор и говорит:

— Пойду-ка я у пана еще деньги украду.

А пан тот любил сказки слушать: вот просыпается он ночью, — слуга и должен ему что-нибудь набрехать. В эту ночь только пан уснул, а слуга куда-то и отлучился. Выставил тогда вор окно, влез в горницу, а денег-то найти никак не может. А тут как раз пан просыпается, думает, что это его слуга, и говорит:

— Сказывай сказку.

Тот и завел:

— Жил себе пан, и был у него слуга, вот хотя бы и я. Да не знал тот слуга, где у пана деньги лежат, ну вот так, как и у вас…

— А ты разве не знаешь?

— Да не знаю, пан.

— А вон там, где золотая сабля стоит. — Сказал это и опять заснул.

А вор хвать деньги и золотую саблю и — был таков.

Вот деньгами-то они поделились, а из-за сабли спор у них вышел.

— Обожди, — говорит тот, который саблю украл. — Я пойду к пану, спрошу, кому она достаться должна.

Забрался опять в горницу, а тут как раз и пан просыпается:

— Сказывай сказку!

— Так вот, — начинает тот плести, — украли раз воры у пана деньги и золотую саблю. Деньги-то они поделили, а из-за сабли поспорили; так вот, кому она, по-вашему, достаться должна?

— Да уж тому, — говорит, — кто украл. — Сказал и уснул.

Воротился вор к товарищу:

— Сказал, — говорит, — пан, что тому-де сабля, кто ее украл.

Поделились они и ушли.

А пан утром, как увидел, что он из-за этих-то сказок наделал, и пожаловался попу.

Поднял поп его на смех. Рассердился пан и объявил:

— Кто попа так обмануть сумеет, что можно будет над ним посмеяться, я бы тому, — говорит, — большие деньги заплатил.

Вот те двое и объявились. Дал им пан денег. Нарядились они чернецами, накупили два больших мешка раков и восковых свечек и пришли ночью к попу на подворье.

Вот каждую свечечку прилепят к раку, да и пустят к попу на подворье. Выпустили они всех раков, а потом и кричат под окошком:

— Подымайтесь, батюшка, вас бог к себе требует.

Видит поп, что у него на подворье делается — всюду свечки горят, быстренько оделся и вышел во двор. А воры ему:

— Ведь вам, — говорят, — нельзя на гору подыматься, так полезайте в мешок, а мы вас повесим на палке, положим на плечи, сами подымемся и вас понесем.

Поп сдуру в мешок. Они завязали его там, понесли и возле церкви на дверях и повесили, да еще и надпись сделали: «Кто будет мимо проходить и не ударит по этому мешку, тот истинный черт».

Вот кто ни идет, прочитает и тотчас попа — ба-бах! А тут и пан идет, прочитал и тоже за палку… Все, кто ни проходил, били попа, а потом как развязали…

И с той поры поп над паном уже не смеялся.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Жадная попадья

⠀⠀ ⠀⠀

или-были в одном селе поп с попадьей, а рядом с ними жила бабуся одна-одинешенька. Была эта бабуся бедная, только и было у нее добра, что курочки.

А попадья повадилась этих курочек воровать. Что ни утро, выйдет бабуся и не досчитается.

А бабуся тихая, смирная была. Она-то знала, кто курочек крадет, а никогда никого не попрекала, все бывало: «Бог с ним! Пускай берет, ему, видно, больше надо!»

А попадья ворует и ворует курочек: дошло уже до того, что один только петушок остался.

На другой день вышла бабуся утречком петушка покормить, глядь — уже и петушка нету. Она опять:

— Бог с ним! Пускай себе берет, ему, видно, больше надо.

Вот дождались пасхи, пошел поп к заутрене, отслужил заутреню, а пока опять к службе зазвонят, вернулся домой.

Приходит домой, а попадьи и не узнать — вся перьями обросла. Испугался он, спрашивает ее:

— Что с тобой приключилось?

Вот она тогда ему и призналась.

— Так, мол, и так, — говорит, — покрала я курочек у бабуси, ну, видно, бог меня за это и наказал.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Поп тогда к бабусе:

— Христос воскресе, бабуся!

— Воистину воскресе!

— А у вас тут кражи не случалось?

— Нет, бог миловал, у меня все цело.

— Да как так? Слыхал я, будто курочки у вас пропали.

— Да забрал кто-то, батюшка, да уж бог с ним, ему, может, больше надо.

— Как же так, бабуся? Вас обидели, а вы и молчите.

— Да бог с ним, батюшка, я, даст бог, дождусь лета и куплю курочку, вот и опять разведу.

— Да как же так можно, бабуся, вы уж его за это хоть выругайте!

— Да бог с ним, батюшка!

Не хочет бабуся и выругать.

Вот отзвонили уже к утрене, а поп все просит бабусю, чтобы как-нибудь да выбранила своего вора, и заставил-таки сказать: «Да ну его к бесу!»

Поблагодарил ее поп за это и домой пошел. Приходит, глядь — а попадья стала опять такая же, как надо, без перьев. Уж так радуется поп и бабусю благодарит, а после службы послал ей поесть всякой всячины: крашенок, колбас, сала и прочее.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Шапка-расплата

⠀⠀ ⠀⠀

ил себе мужик Омелько, ходил к морю на заработки и заработал за лето сорок грошей. Пришел домой, справил себе и детям одежу и говорит:

— Ну, за это лето хорошо пришлось, вот кабы на зиму еще грошей пятнадцать заработать. Пойду, может еще где достану. — Взял на дорогу пять грошей и пошел; и в какой он шинок ни зайдет, выпьет чарку, полгроша заплатит, а полгроша, говорит, пускай за вами останется, как буду назад идти, то и допью.

Вот походил он, походил, никто не нанимает. Вдруг встречают его попы из их же села.

— Здравствуй, Омелько!

— Здравствуйте, батюшка!

— Что