Она вышла из них без колебаний, ее бедра раздвинулись для меня, когда я задрал ее юбку с рычанием желания. На этот раз я собирался взорвать ее разум так основательно, что она, возможно, не смогла бы снова отрицать этот накал между нами. Я собирался разбить и уничтожить ее, восстановить ее в удовольствии и заставить ее умолять о большем, большем и большем к тому времени, когда я закончу.

— Изнасилуй меня, ты, дьявольский пончик, — скомандовала она, и я клянусь, что мой член стал еще тверже, когда она произнесла эту нелепую гребаную фразу.

Ее хватка в моих волосах усилилась, и она просунула мою голову между своих бедер в четкой команде, которую я был более чем готов выполнить.

Я застонал, пробуя ее на вкус, мой язык жадно лизал ее, когда она громко застонала в знак поощрения.

— О, проклятые багеты, отведите меня в тутовый куст, — простонала она, и я понятия не имел, что это значит, но мне это понравилось.

Я целовал и лизал ее, жадно пожирая, пока она продолжала водить моей головой между своих бедер, ее ногти впивались в мою кожу головы так, что я зарычал.

Она тяжело дышала, умоляла, ругалась в своей особенной, нелепой манере, и я был так чертовски увлечен этим, что мне казалось, что я схожу с ума. Она была такой вкусной, что я не думал, что когда-нибудь насытюсь, но когда мой язык снова и снова кружил по ее клитору, я мог сказать, что она вот-вот упадет в пропасть для меня.

— Маринованные огурцы на пикнике — это так же вкусно, как одуванчик, развевающийся на летнем ветерке, и о! — Джеральдина закричала так громко, что я был уверен, что если бы кто-нибудь еще был в библиотеке, у них не возникло бы абсолютно никаких вопросов о том, что с ней только что произошло.

— Черт возьми, Джерри, ты что-то другое, — прорычал я, глядя на нее, где она тяжело дышала, прислонившись к книжным полкам.

— Встань, ты, сочный кальмар, — скомандовала она, задыхаясь, и я серьезно не понимал, почему мой член чувствовал, что он может просто лопнуть от этих слов, но это произошло. Очевидно, у меня был фетиш на все то безумное дерьмо, которое говорила эта девушка, и не было ни одной части меня, которая не была бы в восторге от этого.

Я снова завладел ее губами, и она вздохнула от желания, тая рядом со мной. Я пытался еще больше разжечь пламя ее похоти своими дарами, но ее ментальные стены оставались такими же непроницаемыми, как и всегда, и я действительно обнаружил, что мне это нравится. Она не была возбуждена тем, кем я был, она не хотела испытывать удовольствие, которое одна из самых могущественных Сирен Солярии могла вложить в ее тело. Она даже не хотела пытаться захватить меня ради моего положения Наследника. Нет, все, что она мне давала, и все, что она брала, касалось только меня и ее. И в этом была какая-то глубокая чистота, которая заставляла меня хотеть утонуть в этом чувстве навсегда.

Ее руки добрались до моего пояса, и я застонал, когда она расстегнула его вместе с ширинкой, прежде чем погрузить пальцы под мои боксеры и начать ласкать мой член.

— Ты большой морской окунь, не так ли, Макси? — жадно промурлыкала она, поглаживая меня так, что мне было так чертовски приятно, что я даже не мог ответить.

Она оттолкнула меня и упала на колени прежде, чем я даже понял, что происходит.

— Черт возьми, Джерри, я так сильно хочу тебя, что не могу…

Она просунула мой член между губ и втянула его до самого горла со стоном желания, который заставил меня выругаться.

Это было так чертовски хорошо, что у меня даже не было слов для этого. Ее язык ласкал и кружил вокруг меня, когда она отодвинулась, прежде чем внезапно снова полностью взять меня. И еще раз.

Ее ногти впились в мою задницу, когда она пожирала меня, и я застонал, когда мой член утолщился между ее губ, мои яйца болели от потребности в освобождении, когда она держала меня полностью в своей власти. Я был в нескольких секундах от оргазма, и как бы я ни хотел сдержаться, я не мог, я был полностью под ее чарами, и мог только стонать, когда она толкала меня к забвению.

Сзади, в направлении столов, послышался слабый звон, и она внезапно отстранилась.

— О, клянусь светом Венеры летним утром, я опаздываю!

— Что? — Я тяжело дышал, глядя на нее сверху вниз, мои мысли путались, когда она наклонилась вперед, чтобы поцеловать головку моего члена.

— Я должна попрощаться с тобой, Макси, — объявила она, вскакивая на ноги и хватая свои трусики с пола. — Но я с нетерпением жду возможности поработать с тобой против звезд ради истинной любви моей леди.

— Ты серьезно собираешься снова оставить меня здесь с моим членом? — потребовал я, но она уже убежала.

Я громко застонал, глядя вниз на свой бушующий стояк, когда она исчезла, и задаваясь вопросом, что, черт возьми, я сделал со звездами. Потому что, конечно же, они тоже издевались надо мной.

Дарси

Я стояла перед Обсерваторией Земли, уткнувшись носом в большой том. Орион дал мне и Тори все книги, которые он нашел о Фениксах, и мы просматривали коллекцию, пытаясь найти подсказки о том, какие еще дары мы могли бы хранить. До сих пор мы не обнаружили ничего нового, но когда я перевернула страницу, там был целый раздел об огне Феникса и его воздействии на различные материалы.

— Эй, посмотри на это. — Я развернула книгу, чтобы показать Тори, и она подняла глаза от своего атласа, чтобы просмотреть его.

— Отлично, мы можем растопить дерьмо, — сказала она с ухмылкой, и я рассмеялась, переворачивая книгу обратно.

— Мы можем не только расплавить дерьмо, но и вложить нашу силу в материал. Смотри.

Она подошла и встала рядом со мной, а Диего и София тоже придвинулись поближе, вглядываясь в страницу, пока я читала отрывок вслух.

— Некоторые древние предметы, такие как Чаша Раздора