«Только от минометного обстрела форт не защитит, – подумал Гош. – Интересно, как там мои Регуляторы? Где вы сейчас, ребята? Будем надеяться, что все прошло гладко».

Оказавшись внутри огромного здания, где заседал и, наверное, проживал комитет, Гош первым делом принюхался. Без малого взвод охраны, валяющийся на диванах по углам необъятного вестибюля, хором вытаращился на странного гостя.

Ничем особенным здесь не пахло. Наверняка кто-то таскает с заднего хода воду, чтобы сливная канализация продолжала оставаться таковой. Этому Гош не удивился. Его поразило другое – полное отсутствие каких-либо примитивных светильников. Электрические лампочки здесь были. А вот импровизированных кострищ, гнезд для факелов, подсвечников, наконец, – ни следа.

В коридорах оказалось чисто, окна сияли. Гош с каждым шагом мрачнел. Впервые за свои долгие странствия он увидел реальные признаки силы. Организующей и управляющей силы, уверенной в себе и наверняка жестокой. Силы, которую перешибет только огромная сила.

– Ждите, – приказали ему. Один из охранников скрылся за массивной дверью. Гош уныло разглядывал приемную. Взгляд его задержался на столе референта, с которого так и не удосужились сковырнуть ненужный теперь компьютер. Стол был явно рабочий, уставленный оргпринадлежностями, с аккуратно сложенными бумагами в лотках. Вместо телефона – рация. Гош лениво проследил, куда уходит шнур питания, и нервно сглотнул. Шнур был воткнут в розетку! Двести двадцать вольт…

«Вот и дождались. Электричество смотрит мне в лицо… Что же, капитан Дымов, пожалуй, ты столкнулся с таким чудовищем, которое не стоит дергать за усы. Попробуй-ка, брат, лучше с ним подружиться. А то ведь сглотнет оно твоих Регуляторов и не поморщится. Это тебе не штат Нью-Мехико… Как возьмут за глотку – чем будешь в ответ угрожать? Распроклятой атомной бомбой? Ладно, будем надеяться, что местные боссы ничего не понимают в минометах. Технику на заставе они скомбинировали довольно грамотно. Но стреляют из нее только прямой наводкой. Ох, до чего же мне не нравится это слово – оборона!»

Из кабинета вышла какая-то женщина в строгом деловом костюме, с толстой красной папкой в руках. Очень красивая. И очень рассерженная. Властно отодвинула плечом охранников и затерявшегося среди них Гоша заодно, уселась за стол, раздраженно швырнула перед собой папку и взялась за рацию. Гош остолбенел. Он знал эту женщину. Или другую, очень похожую на нее. Типаж совпадал удивительно. Высокая, чуть крупнее знаменитых модельных размеров, холеные платиновые волосы до плеч. И лицо… Редкое сочетание красоты и благородства. Гош остолбенел, мучительно напрягая память.

– А вы чего стоите?! – рыкнула красавица на охранников, набирая на панели рации какой-то длинный код. – Привезли? Ведите.

Тут она посмотрела на Гоша и переменилась в лице. Наверное, в прошлой жизни она его тоже знала. Или кого-то, очень похожего на него. Видимо, опять типаж совпал.

Гош едва успел красотке подмигнуть. Его взяли за шкирку и уволокли за дверь.

В кабинете оказалась, как и положено, Т-образная комбинация из стола для совещаний, упертого в стол руководителя. Стулья, кресла, шкафы – все дорогое и не в помпезном кремлевском стиле «памяти расстрелянных Юровским», а функциональный и красивый модерн. Никаких тебе гнутых ножек и позолоты. Видимо, новый хозяин переменил обстановку. Или это был не президентский кабинет.

Еще здесь горели лампочки. Вентилятор компьютера не гудел, но это могло просто означать, что машина очень хорошая.

– Оставьте нас, – приказал охране мужчина за столом – невзрачный, с мятым лицом, затянутый в городской камуфляж. – А ты садись. Ближе.

Охрана почтительно испарилась. Гош сел.

– Сигареты отобрали, – пожаловался он.

– Какие тебе? – хмуро спросил мужчина, выдвигая ящик стола.

– «Лаки Страйк».

Мужчина посмотрел в ящик. Гоша он не боялся, это было совершенно ясно. Или его просто безоружные люди не беспокоили.

«А зря, – подумал Гош. – При такой комплекции в новом мире выжить непросто. Сколько в тебе, сто семьдесят? А щуплый-то какой… Впрочем, Брюс Ли тоже на вид соплей перешибался, а врезать мог от души. Господи, ну почему я-то такой обыкновенный? Вот не удался бы ростом, тоже глядел бы в Наполеоны. В харизматические лидеры, чтоб им всем провалиться».

– «Ротманс» будешь?

– «Ротманс»? – Гош выдержал паузу, копируя интонацию какого-то забытого им актера. Правда, тот говорил о водке. Гениальная была интонация, неповторимая. – Буду.

– На! – мелкий с отвращением на лице швырнул Гошу пачку.

– А зажигалочку?

– Держи.

– Спасибо.

– И откуда ты свалился на мою голову? – спросил мелкий, упирая локти в стол и кладя подбородок в ладони. Смотрел он на Гоша, без преувеличения, как на пойманную в трусах вошь.

Гош закурил и отвернулся. На его памяти такого омерзения он еще ни у кого в новом мире не вызывал.

– На твою голову свалился не я, а «тупые», которые держат Калужское направление. Я пришел говорить. Мне врезали автоматным стволом по почкам. Дальше рассказывать?

– Сколько вас?

– Трое. Еще Отец и Святой Дух.

– Всего?!

Гош усмехнулся. Потом от души заржал. У мелкого на щеках заходили желваки.

– Шутка, – объяснил Гош. – Расслабься. И поверь, наша численность тебя не должна волновать. Твоя основная забота на сегодня – сколько у нас грузовиков с боеприпасами.

Мелкий скривился. Наверное, как и все наполеончики, он терпеть не мог терять инициативу.

– Какая у тебя дальнобойность?

– Пятьдесят километров, – не моргнув глазом соврал Гош. – Конечно, есть проблемы с точной наводкой. Но сейчас они в мою пользу. Догадываешься, почему? Между прочим, мог бы представиться.

Мелкий представляться не счел нужным. Вместо этого он добыл из ящика пачку «Собрания» и зажигалку, блеснувшую начищенным золотом. Гош хмыкнул. Ему-то бросили одноразовое дерьмо. Попытка указать на место самым жлобским способом.

– Этот фокус с хаотичным обстрелом сработал уже в двух городах с тоталитарными режимами, – продолжил Гош. – В первый раз местный князек сам ко мне приполз на карачках. Во второй – население своего босса принесло. Впереди тащили его, связанного, а за ним – хлеб-соль, ящик водки и голую бабу.

Мелкий курил, глядя в потолок. «Ладно, пусть накапливает информацию. Нам поболтать не западло. В который раз мозги пудрим».

– И вот что обидно – я же не первый начал. Мы всегда стреляем только в ответ на прямую и явную агрессию. Это правило – впереди идет один человек. Идет, чтобы разговаривать. Но случается так, что его обижают. Тогда мы начинаем стрелять. И все проблемы разрешаются сами.

– А бывает так, что вашего человека убивают? – осведомился мелкий.