Когда наконец все закончили плескаться, Ваня спросил:

— А теперь что? Прямо в Медное царство?

— Туда, — кивнул Темнополк, — теперь уже совсем недалеко. Погляди‑ка!.

Ваня посмотрел, куда указывал ему Темнополк, и увидел знакомое сияние, которое сперва принял за пожар.

— Это оно?

— Оно, — кивнула Яга. — Ну, тронулись, что ли?

Пересвет, который уже успел задремать, недовольно открыл глаза, понял, что она не шутит, и со вздохом взобрался на коня. На спину Весте сел Ваня, Темнополк с Ягой оседлали своего Темновеста, и всей компанией поскакали прочь из радушной рощи прямо во владения царя Елисея. Дорогой Ваня шепнул волчице на ухо:

— А как тебя примет царь Елисей?

— Леший его знает, — отмахнулась та, — понятия не имею.

— Ну все‑таки, — не отставал Иван, — как думаешь? Узнает ли тебя? Или ты в чем‑то провинилась перед ним?

— Перед ним — ни в чем, — посерьезнела Веста, — а узнать — не узнает. И вот еще что…

Тут волчица остановилась и лапой стащила с шеи драгоценный сапфир. Несколько секунд она смотрела на него, а потом протянула Ивану:

— Держи вот. Спрячь как следует!

— Хорошо, — Ваня, ничего не понимая, покорно спрятал камень за пазухой, — а зачем?

— Надо так, — строго сказала волчица, — не спрашивай зачем.

— Хорошо, — согласился Иван, — не буду. А что это за камень такой, спросить можно?

— А то тебе Пересвет не рассказал! — усмехнулась она.

— Рассказал, — Ваня кивнул, — что это сапфир князя Ингвара, но откуда же он у тебя?

— Подарили, — усмехаясь, сказала Веста.

— Знаю, что подарили, — поморщился Иван, — но почему? И почему такой же камень на груди у Пересвета?

— А вот, — с нарочитой строгостью проговорила волчица, — не время еще, Иванушка, рассказывать тебе обо всем. Придет срок — сам узнаешь.

— Ну ладно, так и быть, — грустно согласился Ваня, — тогда буду ждать.

— Вот и молодец, — улыбнулась Веста. — Гляди‑ка! Вот мы и прискакали!

У самого подножия огромной горы лежало, раскинувшись на много верст, Медное царство. Окружала его большая стена, до того высокая, что, если смотреть на ее верх, с головы падала шапка. Сияла она на солнце, словно пламя, била в глаза сотней огненных лучей. Дубовые ворота, обитые медными листами, оказались заперты на замок, два дюжих молодца стояли справа и слева и спрашивали у каждого прохожего и перехожего, кто таков и по какой надобности едет в Медное царство. Пересвет так и охнул:

— Никогда при Елисее ворота на замок не запирались!

— То ли еще будет, — покачала головой Яга, — уж если я готова пойти на выручку врагу моему, царю Елисею, значит, весь мир с ног на голову перевернулся!

— Но согласись — это неслыханно! — горячился Пересвет.

— Почему же неслыханно, — пожал Темнополк плечами, — в других государствах так и заведено. А кое‑где и вовсе не пускают в стольный град без специальной бумаги о семи печатях.

— Это еще зачем? — удивился Пересвет.

— Не знаю, да только так оно и есть.

— Ну и ну, — только и сказал Пересвет. — Братцы, как же мы пройдем мимо этих богатырей? Не говорить же мне, что я царевич, они меня мигом под стражу возьмут!

— А ты не говори, — усмехнулась Яга, — скажи, что ты простой воин, дескать, храбро сражался, был ранен и теперь отпущен к своим на заслуженный покой. А как отлежишься да раны залижешь — снова в бой пойдешь.

— Врать нехорошо, — Пересвет покачал головой, но тут же добавил: — А что поделать! Придется.

Все двинулись прямиком к воротам. Стражники уже давно поглядывали в их сторону и сейчас, не дождавшись, пока подъедут Ваня с Вестой, начали выспрашивать:

— Кто идет? Откуда прибыли?

— Едвига, знахарка из лесного княжества, — высокомерно кивнула Яга. — Муж мой, Берсень Берестович, рыбарь.

— Рыбарь, говоришь? — спросил один из стражников, поглаживая толстое брюхо. — А где же твоя рыба и снасти?

— За снастями в Медное царство и едем, — ответила за Темнополка Яга, — в нашей глуши не купить.

— Ясно, — грустно сказал стражник, уже представивший, как он будет есть ароматную уху. — А ты кто таков? — обратился он к Пересвету.

— Градко Зарубыч, — представила его Яга, — воин царя Елисея, раненный в бою, на побывку едет.

— Ты, баба, помолчи, — поморщился стражник, — пущай сам сказывает, где воевал и к кому едет. А то, может, он вовсе и не раненый, а беглый солдат.

— Ах ты, дубина! — взъярилась Яга. — Так‑то ты, расподлая твоя душа, обращаешься с воинами медного войска?! Хорошо же тебе рассуждать, чурбан эдакий, когда сам сидишь в тепле да довольстве рядом с домом, в ус не дуешь и дерешь почем зря пошлину с бедных путников! Ишь ты какой, мздоимец окаянный! Да неужто ты решил, что беглый вояка вздумал из войска притопать прямиком в стольный град? Да неужто ты решил, что не схоронился бы он под кустом и под листом, пережидая войну да напасти? Дурная твоя голова! Да неужто ты…

— Ладно, ладно, — взмолился бедный стражник, не ожидавший такого нападения от простой знахарки, — коли вы без поклажи, так проходите быстрее.

— Подождешь, — мстительно заявила Яга, — вон с нами еще парнишка едет!

— А это еще кто?

— Это Ерш Ежесил, плотник.

— Плотник, — обрадовался второй, до сих пор молчавший стражник, — вот это хорошо! Вот это нам кстати! А не возьмется ли он починить нам ворота?

— Не возьмется! — строго сказала Яга. — Он к самому царю едет, в его покоях лестницу починять!

— Эге! Важная птица! — зацокал стражник языком. — А что за зверь с ним такой чудной?

— Это ты зверь, — Яга подняла кверху тонкий палец, — а это ручной волк, Ерш Ежесил его царю на потеху везет!

Веста хотела возмутиться, но быстро смекнула, что стражникам ни к чему знать, что она умеет говорить, и промолчала. Первый, наиболее упитанный страж снял замок и навалился плечом на створку ворот. Второй постоял, почесал затылок и пару раз тоже потолкал ворота, которые никак не хотели поддаваться. Тогда слез с коня Темнополк и, поплевав на ладони, взялся за дело сам. С его помощью все пошло куда как веселее, и вот уже створки ворот, скрипя, начали медленно открываться. Не дождавшись, пока они откроются полностью, Яга пустила Темновеста шагом, и он, едва не задев головой верхней арки, вошел в город. Следом двинулись Веста с Иваном и Пересвет. Замыкал шествие Темнополк, который остановился, чтобы помочь стражникам закрыть ворота.

— Да как же вас, — удивился он, — таких малосильных и на такое дело поставили?

— Никого дюжее не нашлось, — грустно развел руками стражник, — остальные все на войну ушли.