– Ну, ты придурок! – вырвалось у Ангелка.

Его так и тянуло: перегнуться через стол и влепить в сочувственное докторское рыло жесточенную плюху – но Борис, хоть и имел репутацию бешеного, от опрометчивого поступка удержался. Он сосчитал про себя до пяти и буркнул:

– Ладно. Давай свои тесты.

Послушно взял опросник, начал проставлять правильные ответы… и до чрезвычайности удивился, когда вдруг распахнулась дверь в кабинет и на пороге показались двое дюжих санитаров.

– Ребят, вам чего? – улыбнулся им Ангелок.

Он уже вполне успокоился, а тесты, что подсунул доктор, оказались даже интересными.

Но мужики отвечать не стали.

Не говоря ни слова, ринулись к нему и скрутили так быстро – он и охнуть не успел. А давешний доктор мышью подкрался сзади и всадил в предплечье укол, от которого у Бориса в голове сразу зашумело… Очнулся Боря уже в больнице.

И в этот день его молодая и счастливая жизнь навсегда закончилась.

Алена, молодой специалист, 221-й день

Борис Борисович задумчиво откинулся на спинку кресла. Я сжалась в своем. Спина продолжала болеть, в животе крутило, но давешнего ступора уже не было. Наоборот – мозг соображал лихорадочно, будто в него допинга закачали.

«Пока он говорит – ты жива. Разговаривай с ним. Пусть рассказывает дальше. И побольше интереса в голосе. Побольше сочувствия…»

И особо играть не приходилось. В данный момент мне его действительно было жаль.

– Вас заперли в психушку только потому, что этого захотел Яков Анатольевич? – пробормотала я.

– Он был молодой, но уже уважаемый врач, – с сарказмом ответил Борис Борисович. – Выпускник престижного вуза, прибыл в нашу дыру аж из самой столицы… Да и я дурак. Когда меня привезли в психушку, все порывался права качать. Кричал, что это самоуправство. Что я их засужу… А в психиатрической больнице так нельзя… Вот и попал сразу в отделение для буйных. И провел в нем почти два года, да…

– Не может быть! – выдохнула я. – Но как же так? Вы ведь нормальный! Здоровый!

Странно. С какой стати я принимаю его проблемы так близко к сердцу?! И малыш в животе тоже волнуется, болтает ножками, стучит кулачками… Мы с Пузожителем, выходит, на пару убийцу жалеем?!

– А в психиатрии, Леночка, категории «больной» или «здоровый» очень относительные, – вздыхает между тем Борис Борисович. Кажется, ему очень льстит наше с Пузожителем внимание и сочувствие. – Я потом прочитал в своей карте: «Пациент поступил в крайне тяжелом состоянии». Тяжелое состояние в те годы лечили беспощадно. С первого дня такие лекарства кололи, что через неделю ты уже овощ. Ничем не отличаешься от законченных хроников.

– А Гвоздицин тем временем женился на вашей девушке? На Наташе?! – тихо спрашиваю я.

– Откуда ты знаешь? – спокойно интересуется он.

И я признаюсь:

– Его биографию изучала. В 1976 году он женился на Наталье Никоновой, жительнице Николоямска. Это ведь была она?

– Да.

– А в 1978-м они развелись…

– Да. Потому что она только тогда узнала, по чьей вине я оказался в больнице…

– Сколько же вы там пролежали? Всего?

– На круг – почти два года. И потом еще месяцев десять дома пытался в себя прийти. Хоть как-то.

Я потерянно качаю головой. Неужели такое возможно? По прихоти одного-единственного врача?!

И тихо спрашиваю Бориса Борисовича – сейчас я уже готова простить ему и видеокамеры в номерах. И гибель Антона, Александры, Андрея Степановича. И даже смерть Ярославы:

– А что было дальше?

– Я попытался вернуться в прежнюю жизнь. В свой, как говорят теперь, бизнес. Но только оказалось: куража уже нет. И с Натальей, хотя мы и пытались, ничего у нас не получилось. Она-то привыкла, что я сильный и смелый… И тогда я уехал. Долго скитался по стране, брался за любую работу, пытался забыть то, что со мной случилось… К счастью, началась перестройка, и у меня появилось куда больше возможностей. И если тогда, до больницы, я зарабатывал деньги для Наташи – то сейчас я пахал для того, чтобы иметь возможность отомстить. Уничтожить Гвоздицина – как он когда-то уничтожил меня… К середине девяностых я открыл свою первую частную гостиницу, через несколько лет у меня была их целая сеть… А пять лет назад я построил этот отель, «Тропики». Я богатый человек, Лена. Миллионер. А Гвоздицин так и остался мальком, всю жизнь пробавлялся своей психологией-психиатрией… Что ж. Теперь с частной практикой ему придется завязать. На зоне психологи вряд ли востребованы, – зло усмехается Борис Борисович.

И в этот момент я почти разделяю его ненависть к Гвоздицину. Почти понимаю его. Почти – этого, похоже, он и добивался! – боготворю.

– А я ведь правда думала, что убивает психолог, – бормочу я. – Еще когда Антон погиб, его заподозрила…

– Я знаю, – усмехается Борис Борисович. – У меня ведь, – он взмахивает рукой в сторону своих мониторов, – все ходы записаны… Ты его разговор по телефону подслушала. Когда он сказал, что все пятеро – покойники. Так?

Я потерянно киваю. А до чего же, оказывается, неприятно, когда ты постоянно под колпаком…

– Очень непредусмотрительно со стороны нашего Фрейда – швыряться подобными словами, – усмехается мой собеседник. – Тем более в присутствии таких фантазерок, как ты… А знаешь, кстати, с кем он разговаривал? И что имел в виду? Абсолютно ничего криминального. Они так со своим заместителем по фирме между собой клиентов именовали. Участников тренинга. Всего-навсего. Вроде как профессиональный жаргон. А покойники – потому что на тренинге покой находят. Но ты мне, – улыбается Борис Борисович, – очень на руку сыграла, когда эту фразу Гвоздицина ментам слила…

– Тоже знаете…

– Это мой отель, Лена, – наставительно говорит он. – И я здесь знаю все.

– Вы наверняка специально и подстроили, чтобы Гвоздицин приехал сюда на тренинг, – шепчу я.

Воистину, он совсем помешался на своей ненависти. И на жажде мести.

– Ты проницательна, – усмехается Борис Борисович. – Да. Год назад мы проводили рекламную кампанию. Рассылали в крупные фирмы предложения провести у нас, в «Тропиках», корпоративные тренинги. И, чтобы заинтересовать, предлагали: тому, кто привозит команду, наш отель платит бонус в размере нескольких тысяч долларов. Когда речь идет о крупном, человек в пятьдесят, заезде, это такие копейки…

– Я понимаю.

– Ну, и в базе данных по этой рассылке как бы случайно оказался Гвоздицин со своей крошечной фирмочкой. Как там ее… «Путь к себе», что ли? Для него эти премиальные тысячи дико выгодны, они практически весь тренинг окупают. Кто от такого откажется? Так что Гвоздицин на мое предложение, разумеется, клюнул.