№ 2 (Эпиграф):

Я ЖЕНЩИН НАШИХ ЛЮБЛЮ ГРОМАДЬЁ…

Лучано Паваротти

(авторизованный перевод Владимира Вишневского)

№ 3 (Эпиграф):

«…Понимаешь, Владимиро, из всех чувств важнейшим для нас является шестое. А может, и чувство юмора, черт его знает..»

Из переписки Лучано Паваротти и Владимира Вишневского

№ 4 ТЕКСТ ПОСЛЕСЛОВИЯ

От всей души, не по работе.

Не свой воссоздавая облик,

я расскажу о Паваротти —

и все, кто прав, меня одобрят.

А он, царь-тенор дон Лучано,

не просто исполнитель опер,

а просто всех начал начало,

король, короче, лидер, супер…

Как погостил я у гиганта —

и это было элегантно.

О том, как весело поели

один певец с одним поэтом.

О том, как плотно мы попели—

а что, попели с ним дуэтом.

И оценили все, кто честен.

мой вклад посильный в Дело Вкуса.

Дарить себя, помимо песен, —

для нас важнейшее искусство.

Нашлись и те, кто спит и видит,

нашлись и те. кому неймётся,

кого советские завидки,

берут рукою немигающей,

они предприняли попытки,

ага, отдельные товарищи, —

мол, это мы, а не Вишневский,

мы кайфовали с Паваротти!..

Ну да простит их дон Лучано.

Простите все, что я поехал

без визы силовых министров,

без наблюдателей, без рифмы,

без депутатов поп-культуры…

Но хорошо, что мы сидели

Так хорошо, приняв на веру,

и что не только с ним попели

но и — «А как у вас, к примеру?..»

И это было так нормально,

наш пир горой, а не «пирдуха»,

экстаз взаимопониманья,

взаимопения и слуха.

Он «соле», я. понятно, «мио»,

и дальше — выше, к нотам новым.

Он обещал меня с Доминго,

я обещал его с Буйновым.

Он жадно спрашивал и строго,

за весть любую благодарен,

он теребил: «Как там Серега

Крылов?.. Махмуд?.. Лолита?.. Бари?..»

Нет, нас уже не запугают…

И — чтоб вы все так пели дружно!..

Ведь если звезды зажигают —

нам. звездам, это тоже нужно?..

…Во дни тревог, в обломах смуты

и в трудных думах о народе

спокоен я

уже наутро:

я верю, с нами Паваротти.

И если снова свора грянет

над нами, что пока быть может,

то заграница нам не станет,

а Паваротти нам поможет!..

Лишь мы, работники Всемирной,

владеем публикой всемерно.

И наше пение всесильно,

поскольку верно.

ИЗ ДНЕВНИ К

Я оптимист. Уже вдвойне.

Весь, как один. — за Дело Вкуса!

Не пой, красавица, при мне

Ты «Гимн Советского Союза»*.

__________

1991**

Р. S. сноска—2000

Принято в первом пении и третьем вставании

ИЗ ДНЕВНИКА

* * *

Я был с собой в ладу.

А стал с собой в аду.

С собой не стать бы в ДУ.

Все знанье о себе же

Носить невмоготу.

На то не голос был — была Рука мне:

Я разбросал мной собранные камни.

* * *

Чтоб жить была, была б охота.

Подъёма хочется, полета.

Прорыва и прилива сил.

Но это нужно, чтобы кто-то

Тебя специально полюбил.

ПАМЯТИ Р. БЕРНСА

Когда померкло бытие,

Я не нашел ногой земли, —

Спасибо, жизнь взяла свое:

Меня девчонки довезли.

В открытый космос вышел я

И не узнал родной Земли.

И сам не понял ничего, —

Благодарю, судьба моя:

Меня девчонки довезли.

И пусть — разгул и торжество,

Ночной мазут, и скоро Суд, —

Шепчу и верю: «Ничего!..

Меня девчонки довезут».

Когда иссякну меж комет

В дали межзвездной и в пыли.

Мне вслед поймут: «Он был поэт.

Его девчонки довезли».

1990

ДЖАЗ НА БЛИЖАЙШЕЕ ЛЕТО

(почти венок — местами — одностиший)

…Как затекает шея в Интернете!..

Но есть свобода впасть в иные сети.

Я вышел в город (сильное решенье).

Кто ж знал, что так Москва похорошеет…

Люблю твои, столица, префектуры!

И супрефектов властные натуры.

Все СВАО я ношу с собою с детства.

Дорогу к Храму?.. ТЬлько не у местных!..

Случайных нет прохожих, вывод верный.

Товарищ встречный, вы у нас не первый!

Не знаю что, но это где-то рядом.

И лето отвечает моим взглядам.

Разрез у платья — это ль не открытье?!

И тост мой за развитие событий.

Как полюбил я разливное пиво!

(Уж вы меня простите, примитива.)

Но — чу! — звонок входящий, чист и ясен.

Какой оргазм сокрыт в мобильной связи.

Не пропадай, любимая, с