Они не заключали официального брака – она отчего-то не хотела, словно пугаясь дважды отправиться в путь той же дорогой, он же вообще относился к подобным формальностям с полным равнодушием. О связи Шаврова с Валентиной Полянской знали очень немногие, он никогда ее не афишировал, будто предполагал, что настанет время, когда неведение это нужно будет использовать. Так и случилось, хотя для Шаврова оставалось загадкой осведомленность Власова, и он немного жалел, что не вытряхнул из Димочки все до конца.

Радзина Шавров никогда не любил. Более того, Шавров его ненавидел ровной, лютой и глубоко запрятанной ненавистью. Для Шаврова Радзин был олицетворением тех самых сил, что сломали, разрушили, унизили его страну, за которую погиб Полянский и множество других товарищей Шаврова. Они захватили и поделили пепелище бывшего великого государства нечистыми руками и по сей день продолжали рыться в обломках, словно мародеры.

Несмотря ни на что, Шавров служил Радзину с полной отдачей и очень скоро добился его полного доверия. Он знал, что рано или поздно настанет время для контрудара, и терпеливо ждал удобного момента. И когда Радзин начал грандизную аферу с несуществующим месторождением стратегического сысертскита, Шавров понял, что этот момент наступил. Однако к этому времени он слишком устал. Он не судья и не палач, он не в состоянии в одиночку перевернуть мир. Если исчезнет Радзин, Ларик и прочие – на их месте немедленно появятся десятки и сотни точно таких же. В государстве воров всегда отыщется кому украсть. Шавров только возьмет свое. Только то, что задолжали лично ему, Валентине, ее погибшим мужу и сыну. Дальнейшее Шаврова интересовало мало. Пусть Ларик и Радзин сцепятся друг с другом за жирный кусок – Шаврова это уже не волнует. Сейчас важнее всего довести начатое до конца и уехать отсюда, уехать навсегда с Валентиной, позабыв про все и начав новую жизнь – не так уж много времени для этого им отпущено…

Для завершения оставалось сделать совсем немного и главное из этой малости уже было сделано: Шавров фактически нашел Драча.

Драч не был настоящим профессионалом, он совсем не умел прятаться. Несколько дней напряженных поисков конечно же дали результат. Где скрывается беглец? У друзей или родственников. Друзей у Драча не было, немногочисленные родственники – ближние и дальние, неизбежно обнаружились. Так Шавров вышел на частный домик недалеко от метро «Улица Подбельского».

Брать Драча он решил сам, взяв с собой двоих наиболее проверенных и преданных ему сотрудников. Оба его агента с утра вели наблюдение за домиком из фургончика с затемненными стеклами, и когда Шавров присоединился к ним, сообщили, что к домику недавно подъезжали две машины, на которых отбыли двое обитателей домика, мужчина и женщина.

– А Драч? – спросил Шавров.

Драч из домика не выходил. Мужчиной и женщиной конечно же был геолог Карзанов со своей подругой. Факт их отъезда не обеспокоил Шаврова. Когда они поговорят с Драчом, найдется и геолог. Драч вышел из домика во второй половине дня. Посмотрел по сторонам и, не обратив особого внимания на фургончик, пошел по улице в сторону местного торгового центра. Отправившийся проследить за ним агент скоро вернулся и сообщил: Драч сделал покупки, а теперь сидит в маленьком пивном баре за кружкой пива.

– Пошли! – скомандовал Шавров.

Справиться с дверным замком оказалось делом нехитрым. Тщательно осмотрев дверь, Шавров не обнаружил никаких признаков тревожных маячков на случай постороннего вторжения и пришел к выводу, что Драч либо чересчур легкомысленен, либо чувствует себя в своем убежище в полной безопасности. Ждать пришлось еще около получаса. Наконец, агент, смотревший в окно из глубины комнаты негромко сообщил:

– Идет!

Драчу было очень тоскливо. После отъезда Глеба и Анны он внезапно почувствовал себя одиноким. Выпитая в баре чекушка водки с двумя кружками пива не улучшила настроения, а лишь слегка притупила чувства. Сегодня Драч решил напиться. В полиэтиленовой сумке он нес с собой две бутылки «столичной», минеральную воду, соленые огурцы, колбасу и сыр.

Слегка смазанным движением он вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и, не раздеваясь, прошел сквозь прихожую в комнату. Выпитое спиртное лишило его обычной осторожности, он не почувствовал ничего тревожного вплоть до той секунды, когда крепкие руки схватили его, швырнули лицом на пол и защелкнули на запястьях за спиной наручники. Потом Драча подняли и бросили на диван.

– Ну, здравствуй, – сказал Шавров.

– Здорово! – прохрипел Драч. – Бутылку разбили, козлы. Хоть вторую достаньте.

В воздухе действительно распространился запах спиртного, из брошенного пакета вытекала струйка жидкости. Шавров шагнул, осторожно поднял пакет и отнес в угол.

– Поговорим?

– А что толку? – ощерился Драч. – Все равно конец известен. Ну, говори, если хочешь.

– Для начала расскажи мне, к кому это ты переметнулся, Володя? – грустно спросил Шавров. – Кто же тебя сманил? И за что?

– Я не перекупаюсь, – отрезал Драч, и Шавров почувствовал, что он не врет.

– Тогда в чем же дело? Объясни, пожалуйста.

Драч погрузился в молчание. Один из агентов шагнул было к нему, готовясь нанести удар, но Шавров остановил его резким взмахом руки. Драч этого эпизода словно и не заметил.

– Там много чего случилось, – сказал Драч. – Два дня рассказывать надо.

– А ты покороче. Самую суть.

– Можно и короче. Тогда так: спасли меня они. Геолог и его баба. Причем не один раз, а два. Спасли от смерти. Так что после этого твой заказ я выполнить не мог. Это правда, а теперь делай, что хочешь.

Драч сглотнул, полузакрыл глаза и откинул голову.

Шавров смотрел на Драча с огромным интересом. Ему казалось, что этот человек давно понятен ему, словно новенькая копейка. Жратва, бабы, деньги – это был минимум и максимум жизненных устремлений Драча, плюс определенная верность «понятиям» и умение держать слово (тоже, вероятно, в определенных пределах). Драчу неважно было, кого убивать и за что, кровавые мальчики его по ночам не мучали, Шавров знал это наверное, потому что давно научился разбираться в людях. К тому же Драч был одним из тех десятков тысяч, которых Шавров годами наблюдал в Афганистане. Он знал им цену, знал их возможности. Сейчас Драч открывал некую неизвестную пока Шаврову сторону своей души.

Правильнее сказать, он неожиданно продемонстрировал, что у него есть нечто похожее на душу. Шаврову было даже немного жаль, что Драчу придется умереть, но изменить тут он ничего не мог.

– Интересно… – произнес Шавров вполне искренне. – Ты знаешь, Володя, а я тебе почти верю.

– А мне плевать, веришь или нет, – буркнул Драч, не поднимая век.

– А ты не жалеешь, что не замочил геолога? – спросил Шавров исключительно из любопытства. – Не сидел бы сейчас вот так… Грелся бы с телками на курорте.

Драч снова ответил не сразу.