— Вона как, — подивился странник. — Сам придумал или попугайствуешь?… А тебе разве неизвестно, что бывает с такими инфантильными, которые участвуют в этом… сублированном выражении не в теории, а на практике?

— Что с ними бывает?

— Ну, обычно их подсознательные страхи реализуются. Они попадают на каторгу.

Скотт Сандерс не хотел ни в полицию, ни на каторгу. Этой ночью их дороги разошлись. Проснувшись на рассвете, Крестоносец не нашел своего спутника.

Исчезновение Сандерса вынудило странника последовать его совету: сесть на поезд.

В середине января Мурманцев вернулся из почти тропиков в стылую, засыпанную снегом Москву. Малютину о результатах его изысканий было уже известно — адъютант докладывал по закрытой линии связи. После разговора с тайваньским рыбаком узнать что-либо новое Мурманцеву не удалось. Генерал-майор остался доволен и этим. Хотя информация, конечно, к довольству не располагала. Напротив, означала, что теперь всем им нужно впрягаться в тяжелый воз непростой работы. Выборы мельхиседека в Урантии наконец состоялись, и тоже добавили проблем. К власти там, паче чаяний, пришли одержимые мессианцы-поттерманы. Оттеснили от руля более-менее терпимых маглаудов, эту радикально-либеральную публику, наследующую старым добрым братьям-масонам. Тем самым, которые себе же на голову заварили русскую революцию в семнадцатом году. Впрочем, одни других стоят, разница между ними исключительно в степени вменяемости. Отношения между Империей и урантийскими Штатами в результате этих выборов грозили существенно похолодать. Или, наоборот, — накалиться.

— И новые игроки на сцене нам сейчас оч-чень некстати, — подытожил Малютин. — Особенно закулисные.

— Но других шагов они еще не предпринимали?

— Предпримут, будьте уверены. Сейчас просто выжидают. Им нужно столкнуть нас с Урантией лбами, чтобы искры полетели во все стороны. Еще чтобы в драке и Королевствам хорошенько досталось. Пока что наша реакция на резню в Тихом океане оказалась для них неадекватной.

— Возможно, провокации продолжатся.

— Да, причем это может случиться в любой точке планеты, на любом уровне, хоть политическом, хоть сугубо криминальном. Незачем даже ходить далеко — взять хотя бы эту историю с модным писателем, по совместительству агентом урантийских спецслужб. Как к нему попал драконий артефакт, почему он держался за него, когда тонул? Литературный роман, да и только. Мистика, фантастика, политический детектив. Помяните мое слово — Урантия нам еще пришлет ноту по поводу чертова когтя. Из ваших описаний, господин капитан, можно понять, что поттерманы считают этого монстра чуть ли не священным животным?

— С них станется, — хмыкнул Мурманцев.

— Но кто-то этому священному змею горынычу обстриг когти. Как, по-вашему, это реально?

Малютин снова взял в руки коготь и стал брезгливо рассматривать его.

— Судя по этой штуке, здоровенная должна быть ящерица. Да еще о трех головах.

— Может, подделка? — засомневался Мурманцев.

— Хотелось бы надеяться. В любом случае надо его отправить на биостанцию. Если коготь настоящий, хоть узнаем, как этот мутант вообще появился на свет и что из себя представляет…

Биолог, совсем молодой, едва-едва из университета, не скрывал разочарования. На веснушчатом лице и в стеклах очков бликовало неподдельное сожаление.

— Фальшивка, но при этом весьма ловкая. Я бы даже сказал профессиональная. Тот, кто ее изготовил, должен обладать хорошими знаниями органической химии. А вообще-то это рог. Спилен с обыкновенного джейрана. Правда, довольно крупная особь. Необычно, но не уникально. Если хотите, я расскажу, как делалась эта штука.

— Спасибо, подробности ни к чему, я все равно ничего не пойму. Химик из меня неважный.

— Ну как хотите. Если раздобудете еще что-нибудь в этом роде, обязательно приносите.

— Всенепременно.

В приподнятом настроении Мурманцев с биостанции позвонил Малютину и попытался обрадовать новостями. Не получилось. Генерал-майор выслушал адъютанта и сухо попросил приехать в штаб.

Полчаса спустя Мурманцев со смешанным чувством возмущенной оторопи разглядывал уже два когтя, очень похожих друг на дружку. Они лежали рядышком на столе в кабинете Малютина. Один привезенный им, другой — извлеченный генерал-майором из ящика стола.

— Кто-то где-то наладил производство драконьих когтей? — с беспомощной иронией спросил Мурманцев.

— Это было бы слишком просто. Вот это, — Малютин показал на лжекоготь, — подделка. А вот этот — настоящий. Самый что ни на есть. Натуральнее не бывает. Что вы на это скажете?

— Мм… не раньше, чем узнаю, откуда он взялся.

— Резонно, — кивнул генерал-майор. — Слушайте. Вчера вечером мне позвонил Петр Николаич (князь Долгоруков, отметил Мурманцев, глава отдела внутренней разведки, непосредственный начальник Малютина). Попросил принять одного человека, который имеет важные сведения, непосредственно касаемые наших с вами дел скорбных, Савва Андреич. Человек этот — вроде странствующего богомольца. Крестоносцем себя назвал. Не поверите, он почти в точности повторил ваш путь.

— Иван Фомич, я ведь не первопроходец, чтобы кому-то повторять мой путь, — открестился Мурманцев.

— В некотором роде вы именно что первопроходец. Первым из наших вернулись обратно с Края Земли. Хотя, если бы не этот зигзаг в операции, которой вы были главным участником, первопроходцем стал бы как раз наш Крестоносец.

— Что ему там понадобилось? И как он вообще смог туда пробраться? Урантия выдала ему визу?

— Я спросил его. Он ответил так, дословно: раб Божий Федор умалил себя и потому стал незаметным…

— Раб Божий Федор? — перебил Мурманцев и стал тереть лоб, вспоминая. — Простите, ваше превосходительство. Это имя… я уже слышал его. Так это он… С ним должны были быть… в общем, он шел не один.

— Да, он упомянул о двенадцати женщинах. Самурайских девах. Они погибли в страшной битве со Зверем. Это опять его слова. Они порезали дракона на лоскутки или что-то в этом роде. И отрубили ему коготь. Не знаю почему, но я ему поверил.

— Один раз я видел его. — Правда, это было во сне, но Мурманцев не стал вдаваться в подробности. — И слышал о нем от других. Он неоднозначен, но думаю, верить ему можно.

— Что прикажете понимать под этим «неоднозначен»?

— Мне рассказывали, как он довел до сумасшедшего дома хозяина японского борделя. Оттуда он и увел этих женщин.

— Ага! — Малютин задумался. — В сущности, он сделал доброе дело. Так что не будем осуждать его за это.

— Аминь.

— Кстати, возвращался он через Китай. Тамошнее население о нем, наверное, уже легенды складывает. А базары забиты вот этим хламом. — Малютин подцепил мизинцем лжекоготь. — Так что теперь история вашей находки предельно ясна. А господин Еллер был чертовски суеверен, несмотря на весь свой материалистический цинизм.