конце 1910-х годов. Константин Паустовский сообщает ее в следующей редакции: «В «Старой Одессе» я вычитал, что некий одесский одинокий богач Ковалевский купил кусок сухой прибрежной степи, построил над морем дом и рядом с ним — высокую круглую башню, похожую на маяк. У башни этой не было никакого назначения. Ковалевский построил ее, как говорят дети, «просто так», из прихоти. Он несколько раз пил на верхней площадке этой башни чай, а потом наконец бросился с башни и разбился насмерть. Дом быстро превратился в руины. Никто не хотел покупать громоздкое и мрачное сооружение, а башня сохранилась и упоминалась во всех лоциях-руководствах для плавания по Чёрному морю. Оказывается, эта башня была хорошим ориентиром при подходе к Одессе. Поэтому башню охраняли и не позволяли разбирать по камням».

Версия Валентина Катаева выглядит следующим образом: «Сначала знаменитая башня Ковалевского, о которой даже существовала легенда. Некий богач, господин Ковалевский, решил на свой риск и страх построить для города водопровод. Это принесло бы ему несметные барыши. Шутка сказать! За каждый глоток воды люди должны были платить господину Ковалевскому столько, сколько он пожелает. Дело в том, что в земле господина Ковалевского имелся источник пресной воды, единственный в окрестностях Одессы. Однако вода была очень глубоко. Чтобы её добыть, следовало построить громаднейшую водокачку. Такое предприятие трудно поднять одному. Но господин Ковалевский ни с кем не захотел делить будущие барыши. Он начал строить башню один. Постройка оказалась гораздо дороже, чем он предполагал в смете. Родственники умоляли его отказаться от безумной затеи, но он уже вложил в это предприятие слишком много денег, отступать было поздно. Он продолжал постройку. Он вывел башню на три четверти, и у него не стало средств. Тогда он заложил все свои дома и земли, и ему удалось достроить башню. Это было громадное сооружение, похожее на чудовищно увеличенную шахматную туру. Одесситы приходили по воскресеньям целыми семьями посмотреть на диковину. Но одной башни, разумеется, было мало. Надо было выписывать из-за границы машины, бурить почву, прокладывать трубы. Господин Ковалевский в отчаянии бросился за деньгами к одесским негоциантам и банкирам. Он предлагал им баснословные проценты. Он обещал небывалые барыши. Он умолял, унижался, плакал. Богачи, которые не могли ему простить, что он раньше не захотел взять их в компанию, теперь были непреклонны. Никто не дал ему ни копейки. Он был совершенно разорён, уничтожен, раздавлен. Водопровод сделался его навязчивой идеей. По целым дням он ходил, как безумный, вокруг башни, проглотившей всё его состояние, и ломал голову — где бы достать денег. Он медленно сходил с ума. Наконец однажды он взобрался на самую верхушку проклятой башни и бросился вниз. Это случилось лет пятьдесят назад, но до сих пор почерневшая от времени башня стояла над морем, недалеко от богатого торгового города, мрачным предостережением, страшным памятником ненасытной человеческой алчности».

Юрий Олеша предумышленно изменил фамилию персонажа: «Местность принадлежала некоему Высоцкому. Так она до сих пор и называется в трамвайном маршруте: Дача Высоцкого.

Некогда Высоцкий решил взять в свои руки водоснабжение окрестностей и для того построил башню. Кто-то судился с ним, кто-то откупал у него что-то, — подробности забыты.

Давно заглохла деятельность башни, остались за ней только романтические свойства: доминировать, чернеть на закате, бросать длинную тень и быть оплетаемой полетом стрижей».

Что здесь правда, а что домыслы? Начнем с указания Паустовского на «Старую Одессу», то есть небезызвестную книгу бытописателя А. М. де Рибаса, изданную в 1913 году. Так вот в ней вовсе нет никакого сюжета ни о Ковалевском, ни о построенной им башне, ни о самоубийстве. Нет ничего такого и в не вошедших в эту книгу статьях де Рибаса под рубрикой «Старая Одесса», печатавшихся в местных газетах: все эти тексты собраны и не так давно изданы библиофилами единым корпусом. Так что Паустовский лишь пересказывает одну из некогда услышанных в Одессе легенд. Редакция легенды, предлагаемая Катаевым, несколько ближе к реалиям, хотя и тут они сильно гипертрофированы. Что до Олеши, то он и вовсе стремится уйти от мифа, сообщая лишь обрывки информации, кои представляются ему достоверными.

На сегодняшний день не только дилетанты, но даже специалисты тиражируют легенду о самоубийстве Ковалевского, который, совершенно отчаявшись, якобы взобрался на вершину своей водонапорной башни и бросился оттуда на землю. История, понятно, впечатляющая, однако не имеющая ни малейших подтверждений. Проследим же, как разворачивались события на самом деле.

Прежде всего, невозможно не коснуться истории водоснабжения города как таковой. С самых первых дней своего существования Одесса испытывала дефицит воды. Суть даже не в том, что её не было: Водяная балка и приморские источники в принципе обладали предостаточным дебитом при тогдашней численности населения и тягловой силы. Серьёзная проблема заключалась в доставке этой воды непосредственно к потребителю, осложнявшейся качеством дорожного покрытия и дислокации источников в отдалении и в неудобьях. Приходилось дополнительно дорогою ценою рыть глубокие колодцы, устраивать цистерны для сбора дождевых вод. Поэтому проекты водопровода от приморских «фонтанов» появились уже в первые десятилетия существования города.

Впрочем, в 1822 году градоначальник граф А. Д. Гурьев сообщал управляющему Новороссийским краем И. Н. Инзо-ву о невыгодности снабжения Одессы водою из фонтанских ключей, как по отдельности, так и соединением в общий водовод, предлагал осуществить новые гидрогеологические изыскания на хуторе коммерции советника Рено и в самом городе. Ранее, в 1818–1819 годах, военный инженер Ж. В. Гаюи определил следующий дебит источников: Большой Фонтан — 840 30-ведерных бочек в сутки, Рашковский (Малый) Фонтан — 602, два ключа на Среднем Фонтане - 533 и 126, ключ на хуторе де Рибаса — 378, ключ на хуторе Рено — 140. Есть данные об источниках в Большом и Малом Либентале, в Татарке.

В 1823–1824 годах Гаюи проводил новые изыскания в Карантинной балке, а в начале 1830-х вместе с инженером Шатильоном бурил гидрогеологические скважины в городских балках, но эффект получился минимальным, а потому проект фонтанского водовода оставался единственно возможным решением. Наконец, с 1834 года начинается эпопея устройства фонтанского водовода. Коллежский асессор Пишон и отставной ротмистр Виттенберг взяли в оброчное содержание на 36 лет, то есть до 1870-го, источник Большой Фонтан, в 12-ти верстах от города, с правом провести оттуда водопровод. По разным причинам процесс устройства долго буксовал. Для нас важно то обстоятельство, что к сооружению легендарной башни концессионеры приступили в 1845-м, за два года до того, как в дело вошел наш Ковалевский, и, судя по всему, достроили её полностью. Правда, к этому времени ресурсы зачинателей