– Да!

– Слушай! Вот ты филолог, лингвист…. Скажи мне, это правда, что три столпа, на которых держится русская словесность – это Иван Бодуэн де Куртенэ, Дитмар Розенталь и Владимир Даль – люди совсем не русского происхождения? Я вот вчера об этом прочёл, и всё как-то встало на свои места. Это ведь очень показательно – русская словесность. Не физика, не биология – словесность. Вот не пойму я, почему мы, русские, не можем ничего создать сами, своего. Всё время кто-то что-то делает за нас…. Что скажешь? Кстати, все эти три ‘молодца’ связаны с Польшей…. С маленькой такой уютненькой милой Польшей……

– Я думаю, что русская словесность стоит на гораздо большем количестве столпов, и наряду с этими глубоко уважаемыми людьми есть ещё Ожегов, Ушаков, Кунин, и в конце концов, Пушкин, Лермонтов, Некрасов…

– Ой! Как мне нравится с тобой спорить! Ты – такой, как я понимаю, славянофил, великорусский защитник отечества несмотря на то, что преподаёшь английский! Я же западник и евроцентрист несмотря на то, что занимаюсь Дальним Востоком. Нас ждёт с тобой невероятно интересные дискуссии. И бурная жизнь! Слушай! А ты читала «Мост Короля Людовика Святого»? – Я было уже открыла рот, чтобы сказать «ты бы еще спросил, читала ли я «Чука и Гека», но, вспомнив, что начитанность и образованность – совсем не то, за что любят девушек мужчины, сказала ‘нет’ – Слушай! Гениальная книга! Монах-франсисканец становится свидетелем катастрофы на мосту. Оценивая добродетели и пороки погибших, он пытается прозреть в их гибели руку Промысла. Почему именно они? Почему мост обрушился именно в тот момент, когда эти люди были на мосту? А не в любой другой момент с другими людьми? Вот люблю я такое! Чистый анализ! Когда всё раскладывают, разбирают на составные части: все ниточки, все кусочки, все-все разбившиеся стекляшечки…. А лишь потом – синтез! Все собирают вместе и создают целостную картину. Анализ, когда всё разбрасывают, а синтез, когда всё собирают. Вообще, я читал, что Запад – это анализ, а Восток – синтез. Ну, с философской точки зрения. Так вот я люблю анализ. Итак. Погибших на мосту было пятеро. Все они бесконечно разные. Брат Юпитер так и не открыл искомую формулу. Вернее, всем становится понятно, что это любовь. Это единственное общее. Все пятеро любили или были любимы или и то и другое. Уайлдер не рассматривает любовь в связи с сексом. Никакой прикладной ценности она не имеет – ни в смысле счастья, ни в смысле продолжения рода. Любовь – это самостоятельная стихия, материя жизни. Не знавший ее не начал по-настоящему жить, и смерть не прекращает ее.

– Как красиво ты сказал!

Мы долго ещё кружили с Женей вокруг входа в метро, разговаривали, смеялись, шутили, обсуждали книжки и фильмы…… И вот расстались. Он ещё должен был заехать в МИД до конца рабочего дня за паспортом с визой. А я поехала в другую сторону, всё время думая про себя: «Какой же он милый, славный, какой он классный, умный, образованный, начитанный, какой симпатичный – как жаль, что поезда московского метрополитена на сверхзвуковых скоростях мчат нас по жизни в разные стороны, на разной глубине, в разных коридорах, и мы уже вряд ли сможем когда-либо опять пересечься!» А я ехала домой к маме, на коленях в пакете лежала моя лопнувшая юбка, которую только мама могла починить. Но ехала я к маме, конечно же, не за этим. Потому что мама может починить не только юбку, она – единственная, кто может починить меня!

Май. Урок. Подготовка к экзаменам. Кто-то робко стучит в дверь. Открываю. За дверью стоит Анатолий, муж Алсанны. Как это возможно, но за одну секунду по его глазам, которые одновременно выражали невероятную тревогу и безмерное счастье, я прочла следующее: Алсанну ночью забрали в больницу, кровотечение, но беременность сохранена. Из-за того, что в организме было недостаточно витаминов В, беременность не наступала много лет, кроме того, прогрессировал пародонтоз…. Долгожданная беременность наступила как побочный эффект лечения десен…. Всё это, повторю, промелькнуло в моём мозгу меньше чем за секунду. Анатолий улыбнулся и протянул мне записку: «Аллочка передала Вам записку, там она всё, наверное, объяснила…..» Я взяла записку, Анатолий тут же ушёл. Проводив его взглядом, я развернула листок, на котором красовалось одно единственное слово: «ПРИВЕТ!»