Джейн часто задумывалась, зажили ли раны Хью.

Размышляя о своем коротком замужестве, она не раскаивалась ни в чем, кроме одного. «Открой мне свой секрет, и тебе не придется жалеть об этом», — сказала она Хью, и теперь ее терзало чувство вины, оттого что слова ее обернулись обманом. Муж рассчитывал встретить в ней понимание и сочувствие, а она обрушила на него всю свою ярость, все душившее ее разочарование.

Поняв, что теряет единственного мужчину, которого любила, и что все усилия завоевать его оказались тщетны, она не сумела совладать со своими чувствами. Больнее всего было сознавать, что разделявшая их преграда — всего лишь химера, мистика…

— Джейни, — ворчливо заговорила Клодия, — ты снова думаешь о Годах-и-Слезах? — Она укоризненно покачала головой. — Мы ведь, кажется, договорились выбросить его из головы, правда?

По вполне понятным причинам Джейн не рассказывала кузинам об истинном роде занятий Хью. Промолчала она и о проклятии, сама не зная почему. Узнав о пророчестве, сестры смягчились бы и посочувствовали злосчастному шотландцу, но Хью не понравилось бы, что его тайна стала известна посторонним. Из недомолвок Джейн сестры заключили, что Маккаррик прогнал ее из тупого упрямства или, принимая во внимание его прошлые поступки, из-за взбалмошности и непостоянства.

Джейн призналась, что была близка с Хью, и кузины все вместе считали дни, желая убедиться, что их сестра не беременна.

Разумеется, Джейн испытала облегчение, когда ее опасения не подтвердились, но, как ни странно, к этому чувству примешивалась боль…

— Джейн, тоскуя по своему горцу, ты потратила впустую десять лет жизни, — выпалила Клодия, отбросив за спину гриву черных как смоль волос. — Не могу поверить, что приходится напоминать тебе об этом. — Она окинула Джейн пронзительным взглядом. — Ты не вернешь эти годы. Они ушли навсегда. Безвозвратно.

Когда Клодия в первый раз сделала замечание кузине, Белинда ее одернула, сказав: «Джейн нужно смотреть в будущее, а не копаться в прошлом». Но теперь она встала на сторону сестры:

— Клодия права. Это тянется уже две недели, Джейн. Пора бы начать отдаляться от него.

Клодия горестно вздохнула:

— Господи, Джейн, я не удивлюсь, если ты примешь его снова…

— Как ты смеешь так думать! — возмутилась Джейн. — Я не законченная идиотка, так и знай. Когда мужчина, которого ты любишь, бросает тебя дважды, нужно быть сумасшедшей, чтобы попасться на ту же удочку в третий раз.

— Тогда в чем дело?

— Слишком многое напоминает мне о нем. И всякий раз, когда я ловлю на себе папин виноватый взгляд, у меня внутри все переворачивается.

— Ладно, — кивнула Клодия. — Думаю, избавиться от Маккаррика будет намного легче, если ты отправишься в путешествие. Скажем, по Италии, где полно роскошных мужчин, знающих толк в любви. — Джейн недоуменно вскинула брови, и Клодия добавила: — Неужели ты никогда не слышала старую истину: «Чтобы выпутаться из любовных сетей, лучше всего спутаться с итальянцем»?

— Кортленд, ты говорил, что это место — сущий кошмар! — воскликнула Аннелия Лоренте Маккаррик, когда за поворотом извилистой тропинки показалась усадьба Бен-Акарэнн. — Но это просто чудо, не могу поверить, что здесь мой новый дом!

— О, женщина! Нельзя ли помедленнее? — хромая, проворчал Корт. Он едва поспевал за женой. Теперь, когда после долгой болезни Аннелия наконец окрепла, ему постоянно приходилось ловить ее, удерживая за яркие юбки. Его рана еще не затянулась, Корт был слишком слаб, и это крайне его тревожило.

Что, если Аннелия споткнется, а он не успеет ее подхватить?

Он мягко остановил жену, обхватив за бедра, потом перевел взгляд на усадьбу и замер, не в силах поверить собственным глазам. «Чей это дом, и что стало с моим?»

Ну конечно, кто-то воспользовался отсутствием владельца, захватил пустующую усадьбу и обустроил ее. Корт признал, что у захватчиков оказался недурной вкус.

Кто-то похозяйничал здесь на славу: заменил ставни и входную дверь, которая раньше едва держалась на ржавых петлях. Теперь усадьба сверкала свежей краской, а начищенный медный молоток так и манил к себе случайного гостя. Дорожки очистили от сорняков и посыпали гравием. Сад выглядел ухоженным и аккуратным — зеленые газоны, изысканные цветники, подстриженные кусты. Самоуправцы обновили крышу и вставили стекла в рамы. Корт разглядел сквозь широкие окна красивую мебель и ковры. Может, дом благоустроила мать?

Он растерянно стиснул бедра жены, и она, оглянувшись, ответила ему шаловливой улыбкой.

— Как, опять? — с певучим иностранным акцентом промурлыкала Аннелия. — Мой страстный шотландец.

В ее глазах читалось откровенное приглашение, и Кортленд тотчас забыл о доме.

— Значит, я недостаточно старался сегодня ночью на постоялом дворе? — хрипло шепнул он. — Или нынче утром?

Аннелия, смеясь, повернулась к нему лицом.

— Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь насытиться тобой. — Аннелия обхватила узкими ладонями лицо мужа. — Кортленд, почему ты назвал свой дом ужасным, когда он просто великолепен? Ты говорил, что нам придется жить на постоялом дворе, пока усадьба не станет «пригодной для жилья». Помню, ты употреблял слова «ветхая», «развалина» и как там еще?.. Ах да, «свинарник».

— Дом… не был таким, когда я уезжал. — Корт неохотно оторвал взгляд от лица жены и снова удивленно обвел глазами преобразившийся дом. Он верил, что когда-нибудь разоренная, заброшенная усадьба превратится в роскошный особняк, но и представить не мог ничего подобного.

Самое комичное, что Кортленд даже не знал, кого ему следует благодарить.

— Теперь я могу тебе признаться, — добавила Аннелия, — мне было не по себе, что ты везешь меня в какую-то жуткую шотландскую глушь. Ведь нам надо думать о малыше…

Кортленд боялся везти жену в Бен-Акарэнн, особенно теперь, когда стало известно, что она ждет ребенка. Его и прежде пугала эта затея, но, к несчастью, выбора у него не было.

Ради Аннелии Корту пришлось оставить ремесло наемника. Но, бросив службу, он сразу ощутил нехватку денег. Это дьявольское противоречие сводило его с ума. Кортленд не мог окружить возлюбленную роскошью, к которой она привыкла. Богатство и поистине королевская красота кастильской аристократки смущали гордого шотландца. О том, чтобы жить на средства жены, не могло быть и речи. Первая же попытка Аннелии предложить Кортленду деньги навсегда отбила у нее охоту заговаривать об этом впредь.

Корт собирался привести в порядок одну из комнат, поселить там жену, а затем заняться остальным домом. Но при виде преображенного особняка у него будто гора с плеч свалилась.

Аннелия задумчиво побарабанила кончиками пальцев по подбородку и прищурилась, разглядывая свежевыкрашенную конюшню.

— Кортленд, это не та лошадь, которую мой брат подарил Хью?