Эстер Кримстайн была старшим партнером в суперуспешной и мегаперспективной адвокатской фирме. Симпатичная секретарша ждала его в приемной. Она проводила Майрона по коридору, обтянутому чем-то вроде обоев из красного дерева, и ввела в конференц-зал. Посреди комнаты стоял прямоугольный стол, за которым могло уместиться человек двадцать, с дорогими авторучками и чистыми блокнотами перед каждым креслом, – все расходы оплачивали клиенты. Эстер Кримстайн сидела рядом с Бонни Хейд, спиной к окну. Когда Майрон вошел в комнату, они хотели встать.

– Не надо! – бросил он.

Обе женщины замерли на месте.

– В чем дело? – спросила Эстер.

Майрон не ответил и повернулся к Бонни:

– Ты почти проговорилась, верно, Бонни? Помнишь, когда я вернулся в город? Ты сказала, что, возможно, помогая Клу, мы оказали ему плохую услугу. И что наши постоянные забота и опека в конце концов довели его до смерти. Я тогда с тобой не согласился. Возразил, что винить нужно только его убийцу. Но я еще многого не знал, правда?

– О чем вы, черт возьми? – заволновалась Эстер.

– Я хочу рассказать вам одну историю, – устало проговорил Майрон.

– Какую еще историю?

– Просто сидите и слушайте, Эстер. Возможно, тогда вам станет ясно, во что вы вляпались.

Эстер закрыла рот. Бонни молчала как рыба.

– Это случилось двадцать лет назад, – начал Майрон. – Клу Хейд и Билли Ли Пэлмс играли в низшей лиге за команду «Бизоны Новой Англии». Оба были безрассудными, как и полагалось молодым спортсменам. Они считали, что весь мир у них в руках, что они будущие звезды и тому подобное. Сами знаете, как это бывает, так что не буду вдаваться в подробности.

Женщины опустились на свои места. Майрон расположился напротив и продолжил свой рассказ:

– Однажды Клу сел за руль пьяным. Наверное, такое случалось с ним и раньше, но в тот раз он врезался в дерево. Бонни, – Майрон кивнул в ее сторону, – пострадала в аварии. Она попала в больницу с сильным сотрясением мозга и провела там несколько дней. Клу не получил ни царапины. Билли Ли сломал палец. После аварии Клу запаниковал. Двадцать лет назад вождение в пьяном виде могло разрушить карьеру перспективного спортсмена. Как раз накануне я устроил для него несколько выгодных контрактов. Переход в высшую лигу был вопросом нескольких месяцев. И Клу поступил так, как поступают большинство спортсменов. Он нашел человека, который смог вытащить его из передряги. Своего агента. Меня. Я как сумасшедший примчался на место аварии. Встретился с арестовавшим его офицером, парнем по имени Эдди Коблер, и шерифом Роном Леммоном…

– Не понимаю, зачем вы все это нам рассказываете? – вмешалась Эстер Кримстайн.

– Дайте мне еще одну минуту, прошу вас, – попросил Майрон. – На этой встрече мы быстро нашли общий язык. С известными спортсменами всегда так. Дело стараются быстренько замять. Все понимали, что Клу хороший парень. Зачем ломать ему жизнь из-за пустяковой аварии? Ведь никто не пострадал, кроме его собственной жены. Так что я сунул им деньги, и мы легко все устроили. Клу был трезв. Он резко повернул, чтобы не столкнуться с другой машиной. Обычное ДТП. Бонни и Билли Ли подтвердили это под присягой. Инцидент был исчерпан.

Эстер Кримстайн сдвинула брови с выражением раздраженного любопытства. Бонни начала бледнеть.

– С тех пор прошло двадцать лет, – продолжал Майрон. – И история приобрела зловещий оттенок в духе «проклятия мумии». Пьяный водитель, то есть Клу, был убит. Его лучший пассажир и лучший друг Билли Ли получил пулю. Я не хочу называть это «убийством», поскольку стрелявший спас мне жизнь. Шериф, которого я «подмазал», умер от рака простаты. Смерть вроде обычная, но, возможно, «мумия» просто не успела до него добраться. Что касается второго офицера, Эдди Коблера, в прошлом году его поймали на взятке в крупном деле с наркотиками. Арестовали и отпустили в обмен на дачу показаний. Жена от него ушла. Дети с ним не разговаривают. Он живет один в какой-то дыре в Вайоминге.

– А как вы узнали про Коблера? – спросила Эстер Кримстайн.

– От местного копа по фамилии Хоберт. Знакомый репортер навел справки и все подтвердил.

– Я все равно не вижу связи, – заметила Эстер.

– Это потому, что Эсперанса от вас кое-что скрывает, – объяснил Майрон. – Интересно, что она вообще вам рассказала? Вряд ли очень много. Скорей всего просто настаивала, чтобы я держался от всего этого подальше, верно?

Кримстайн смерила его холодным взглядом:

– Хотите сказать, Эсперанса с этим как-то связана?

– Нет.

– Если кто-то и совершил преступление, то только вы, Майрон. Вы подкупили двух офицеров полиции.

– При отягчающих обстоятельствах, – вставил Майрон.

– То есть?

– Даже в ту ночь вся эта история показалась мне немного странной. Они ехали в машине втроем. Почему? Бонни не особенно любила Билли Ли Пэлмса. Разумеется, она проводила время с Клу, а тот общался с Билли Ли, возможно, они даже вместе ходили на свидания. Но с какой стати они ехали в машине втроем в такое время?

Эстер Кримстайн никогда не забывала, что она адвокат.

– Хотите сказать, одного из них не было в машине?

– Нет. Я хочу сказать, что в машине было четверо, а не трое.

– Что?

Они посмотрели на Бонни. Та опустила голову.

– Вас было четверо? – спросила Эстер.

– Первой парой были Бонни и Клу. – Майрон попытался встретиться взглядом с Бонни, но та не поднимала глаз. – А второй – Билли Ли и Люси Майор.

Эстер ахнула так, словно ее стукнули кулаком в живот.

– Люси Майор? – переспросила она. – Пропавшая дочь Майоров?

– Да.

– Господи помилуй!..

Майрон не спускал глаз с Бонни. Наконец она подняла голову.

– Это правда? – спросил он.

– Она не обязана отвечать, – вмешалась Кримстайн.

– Да, – отозвалась Бонни. – Это правда.

– Но ты не знала о том, что с ней произошло, верно?

Бонни помедлила.

– Тогда – нет.

– Что тебе сказал Клу?

– Что ты дал ей денег, – ответила она. – За молчание, как копам.

Майрон кивнул. Нетрудно догадаться.

– Я не понимаю одного. О Люси Майор писали во всех газетах. Ты должна была видеть снимок.

– Я видела.

– И все равно ее не узнала?

– Нет. Вспомни сам. Я видела ее всего один раз. Ты же знал Билли Ли. У него каждый вечер была новая девушка. К тому же мы с Клу сидели впереди. Ее волосы были другого цвета. Она перекрасилась в блондинку. Я ее не узнала.

– Клу тоже.

– Верно.