Сколько затаенной радости дали тогда мне эти письма! Да, когда запели в Светлую Ночь «Христос Воскресе», мое сердце дрогнуло, как всегда, от духовной радости, и я невольно вспомнил в этот момент не только свою семью – жену и детей, но и В. Н. Душою я был с нею.

Быстро, как сияющая радость, промелькнула Светлая Утреня и Величественная Обедня с ее дивным пасхальным Евангелием любимого ученика Иисуса Христа, евангелиста, апостола любви Иоанна Богослова.

Хор наш пел чудесно. Здесь мне невольно хочется привести слова великого певца Ф. И. Шаляпина («Душа и маска») о церкви и о русском церковном пении:

«Какие причудливые сталактиты могли бы быть представлены в планетарном масштабе, если бы были собраны все слезы горестей и слезы радостей, пролитых в церкви! Не хватает человеческих слов, чтобы выразить, как таинственно соединены в русском церковном пении два полюса, радости и печали».

Перехристосовались пленные офицеры с батюшкой и между собою, напомнив этим священным обрядом первые времена христианства.

Церковь опустела, но мне не хотелось уходить… Я гасил последние огни лампадок и свечей, и бледный утренний рассвет уже струился в окна чердака. Я, как зачарованный, смотрел туда… в даль, на восток, где моя Родина и где сейчас там тоже «Христос воскрес!». Святая пасхальная радость в эту ночь должна же и там затушить душевные муки людей, исстрадавшихся от ужасов войны и начавшейся в России «великой, бескровной…»

А что революция в России началась, мы узнали сначала из коротких телеграмм в немецких газетах, а скоро подробности и из присланных в посылках русских газет.

Первая телеграмма была об отречении от престола Государя Императора и Наследника и вслед за ней о таком же отречении Великого Князя Михаила Александровича и об образовании Временного Правительства во главе с князем Львовым. Сидя в плену и не читая русских газет, т. е. не имея возможности следить за внутренними событиями в России, мы были ошеломлены этими телеграммами.

Наш священник о. Назарий, когда прочитали телеграмму об отречении Государя Императора, сказал: «Ну, погибла теперь Россия!» – и заплакал. Когда мы начали его успокаивать и сказали: «Батюшка, ведь Государь сам отказался от престола, и, быть может, все делается к лучшему», – он воскликнул: «Не верю, не может быть, чтобы он сам отказался, он – Помазанник Божий и не мог отказаться, теперь все пропало, погибла Россия!»

Батюшка, как убежденный монархист, не представлял себе Россию без царя, но, хотя многие из пленных офицеров смеялись тогда над его словами о гибели России, а, однако, пророчество его почти сбылось, а свобода для русского народа, по выражению профессора П. Струве, пришла «слишком разом»!

Как в калейдоскопе, замелькали телеграммы и известия в письмах и газетах из России о дальнейших событиях: быстрая смена министров во Временном правительстве, появление нового диктатора и премьер-министра в лице Керенского. Его действия в роли Верховного «Главноуговаривающего» на фронте, после издания для армии знаменитого приказа № 1 и «декларации прав солдата», которыми отменялась дисциплина…

Образование им выборных комитетов: армейских, корпусных, дивизионных, полковых и даже ротных – подрывало власть и авторитет строевых начальников; в состав этих комитетов входили не только строевые солдаты, но и писаря, фельдшера и даже музыканты!

Без разрешения этих комитетов не могло быть никакого наступления. Комитеты устраивали митинги. Митинги отменяли наступление или бросали уже давно занятую позицию! А в это время (апрель-май 1917 года) на англо-французском фронте шла у Аррас – Реймс «битва народов», которая должна была решить судьбы их, и Россия – Русская революционная армия, занятая митингами, в общем наступлении союзников против немцев не участвовала и… «спасла немцев»! Генерал Людендорф пишет: «В апреле и мае 1917 года нас спасла только русская революция».

Дальнейшая роковая роль г. Керенского: он разрешил приезд в Россию главных вождей Интернационала: Ленина, Троцкого, Зиновьева и К°. Он же взамен старых, окутанных боевой славой знамен русской армии дал полкам красные тряпки!

И что же?! Ввиду отречения царя и снятия его инициала со знамени величайшие в мире два лозунга «Бог» и «Родина» были забыты: постепенно, после истерических выкриков: «всем, всем, всем», «углубляйте революцию» – взамен «Бога» и «Родины» появились новые лозунги, полные ненависти: «Мир хижинам – война дворцам», «Смерть буржуям»!

С каким возмущением читали мы в газетах о парадах в честь «бабушки революции»! Для этой выжившей из ума старухи боевые войска должны были брать «на караул»!

С ужасом узнали мы, как следствие приказа № 1, отменившего дисциплину в армии, об оскорблении офицеров, о срывании с них погон, наконец и об убийствах, сначала одиночных офицеров и интеллигентов, а потом и о массовых расстрелах, потоплениях и т. п., и в то время, когда еще можно было спасти от развала армию, а с нею и Россию от большевиков, г. Керенский приказал выпустить из тюрьмы уже арестованных Ленина и Троцкого и все продолжал «углублять» русло революции… И до тех пор «углублял», пока по этому руслу не полились потоки и моря крови…

На второй день Пасхи у нас был концерт нашего оркестра. Вне программы пел по нашей просьбе Е. К. Горянский. Не могу забыть, какое потрясающее впечатление произвела на нас песнь «Христос Воскрес» Мережковского, впервые нами здесь, в плену, услышанная! Да что было бы, если бы сейчас на земле среди ужасов войны и революции явился Сам Христос? Что бы Он сказал?! По словам этой песни, «заплакал бы Он горькими слезами»! Е. К. спел это с таким глубоким выражением скорби, что нам почудились рыдания Спасителя… Священный трепет на мгновение объял мою душу… я забыл, где я, что я… пока гром рукоплесканий и восторженные вызовы Е. К‑ча не вернули меня к действительности.

Письмо отца. Оперные постановки Е. К. Горянского. Его личные выступления на сцене. Мои постановки.

С начала революции в России у нас в плену, среди офицеров, образовались две партии.

Одни – большинство – с недоверием относились к «великой бескровной», а когда узнали о приказе № 1, развалившем русскую армию, безусловно осудили Временное Правительство в лице главных виновников – инициаторов этого позорного приказа.

Другие – меньшинство – из прогрессивной молодежи и очень немногих пожилых офицеров, партии К. Д. В. (куда дует ветер), читая газеты, сразу стали на сторону диктатора Керенского, восхищались его выступлениями и речами и даже видели в нем нового Наполеона, после того как он сам себя назначил Верховным главнокомандующим.

Когда Керенскому удалось «уговорить» русские армии перейти в наступление, эта группа офицеров стала ежедневно на коридорах нашего замка вывешивать бюллетень – список взятых в плен русскими революционными войсками немцев и австрийцев. Первые три дня прорыва революционная армия с боем двигалась вперед и забирала пленных. Сколько было радости и торжества у этой группы офицеров нашего лагеря! Они в бюллетене красным карандашом подчеркивали: «Революционная русская армия взяла в плен столько-то и столько-то тысяч пленных»…