Аугусто Пиночет Угарте родился 25 ноября 1915 года в Вальпараисо, крупнейшем чилийском порту. Он был старшим из шестерых детей в семье таможенника. Прадед будущего генерала прибыл в Чили в прошлом веке из Франции, своим потомкам он передал исключительное честолюбие и упорство в достижении цели. В Чили тех лет юноша из мелкобуржуазной семьи мог пробиться наверх только благодаря армейской службе, что и предопределило жизненный выбор Аугусто. Правда, от природы Пиночет был парнишкой хилым, и ему пришлось основательно подзаняться спортом, чтобы поправить здоровье и пройти медкомиссию. Курсантом военного училища он стал в 1933 году. В 1951 году окончил Военную академию.

Пиночет честно «тянул лямку» и не гнушался службой в самых отдаленных гарнизонах. Позже перешел на штабную работу, где, по собственному признанию, почувствовал себя «более уверенно». Был военным атташе в Вашингтоне, читал лекции в штабном колледже в Эквадоре. Вернувшись на родину, преподавал географию в Военной академии. Его карьера продвигалась медленно, главкомом он стал в 58 лет.

Перу генерала принадлежат две солидные монографии — «Геополитика» и «Война на Тихом океане 1879 года». По своей инициативе Пиночет окончил одну из ведущих школ бизнеса в США, прослушал курс лекций в Чилийском университете.

Судьба генерала сложилась так, что своим выдвижением на командные посты он был обязан Сальвадору Альенде. В 1971 году президент ставит Пиночета во главе столичного гарнизона, через год генерал поднимается еще на пару ступенек, и под его началом оказывается Генщтаб Сухопутных войск. В августе 1973-го Пиночет получает кресло армейского главкома. До боль-щой политики остается крохотный шаг протяженностью в месяц.

Сальвадор Альенде по результатам всеобщих выборов 1970 года лишь на 29 тысяч голосов опередил своего ближайшего соперника. В сложившейся ситуации право выбора главы государства переходило к Национальному конгрессу. После длительных переговоров и сложной закулисной борьбы между тремя ведущими политическими партиями парламентарии сошлись на кандидатуре Альенде, но с условием, что новый президент будет проводить политику в полном соответствии с действующей конституцией и законодательством. Межпартийное соглашение на этот счет было зафиксировано официально. «Статутом конституционных гарантий».

До тех пор пока правительство Народного единства придерживалось положений «Статута», его политике была обеспечена поддержка большинства депутатов парламента. Однако постепенно Альенде стал все больше подпадать под влияние радикального крыла Социалистической партии и отдаляться от своих прежних союзников в Христианско-демократической партии, компромисс с которыми открыл ему дорогу в президентский дворец. Фактически Альенде отвернулся от основной массы собственных избирателей — средних слоев населения, мелких предпринимателей, лавочников.

В начале 70-х годов в Чили обычной практикой стали насильственные захваты мелких и средних частных предприятий, земельных участков. На языке левых экстремистов это называлось «народной приватизацией». Все чаще стали заявлять о себе незаконные вооруженные формирования. Грубо нарушая «Статут», социалисты повели активную агитацию в вооруженных силах, призывая солдат и младших офицеров к неподчинению. Все это, естественно, не могло не вызвать крайне негативной реакции со стороны военного командования.

Неоднократные призывы Национального конгресса взять ситуацию в стране под контроль Альенде оставлял без ответа. 22 августа 1973 года оппозиционное большинство парламента приняло «Соглашение палаты», которое фактически объявило правительство Народного единства вне закона. Президент обвинялся в нарушении конституции и превышении полномочий. В документе содержался призыв к вооруженным силам не подчиняться президенту и правительству, если они не вернутся на путь законности. «Соглашение палаты» было принято по инициативе христианско-демократической партии, которую в то время возглавлял Патрисио Эйлвин.

Пытаясь сохранить власть, вечером 10 сентября президент принял требование оппозиции. Но было поздно, до военного переворота оставались считанные часы.

Сальвадор Альенде не только способствовал военной карьере Аугусто Пиночета — своими непоследовательными и непродуманными действиями он подготовил благодатную почву для прихода к власти диктатора.

С самого начала Пиночет гневно отвергал все обвинения в свой адрес по поводу жестокости переворота. Репрессии он назвал «социальной ценой, которую общество заплатило за преступления Народного единства, за восстановление мира в стране». По нынешним оценкам чилийских экспертов, участвовавших в работе комиссии «Правда и примирение», за 17 лет пребывания военных у власти от их преследований погибло 2279 человек (Альенде, согласно выводам комиссии, покончил с собой).

Пиночет — профессиональный военный. Планируя крупную операцию, он даже по логике вещей не мог оставлять своему противнику шансов на противодействие. Если же учесть, что сторонники правительства Народного единства были весьма неплохо вооружены и могли оказать реальное сопротивление армейским подразделениям, то избранная заговорщиками тактика внезапного массированного удара вполне отвечала их целям.

Наиболее жестокими и кровопролитными (вспомним забитые до отказа стадионы-концлагеря, ночные облавы, массовые пытки) были первые трое суток путча. В дальнейшем обстановка несколько смягчилась. И наоборот, наибольшее раздражение у населения вызывали террористические акции левых сил, которые пытались досадить режиму убийствами младших офицеров, солдат, карабинеров, взрывами линий электропередачи, налетами на банки, актами саботажа на предприятиях. Режим Пиночета, если говорить честно, не до такой степени и не во всем был кровожадный, как его часто представляли средства массовой информации. К примеру, в сентябре 1986 года после неудачной попытки покушения на диктатора массовых арестов не последовало, схватили лишь непосредственных участников террористической акции. Немногим известно также, что генеральный секретарь ЦК КПЧ Луис Корвалан, находясь в концлагере «Трес аламос», регулярно давал интервью корреспонденту Московского радио Эдуардо Лабарке, которые затем транслировались на всю Латинскую Америку, включая Чили.

Постепенно из тюрем были выпущены практически все видные деятели Народного единства, им предоставили возможность выехать из страны. Уже в начале 80-х годов большой группе сторонников Альенде было возвращено чилийское гражданство, и они смогли беспрепятственно вернуться на родину, где вопреки запрету стали заниматься политической деятельностью. В последние годы в Чили практически свободно действовали различные партии, в Сантьяго открыто продавалась коммунистическая газета «Сигло».

Чуть ли не на следующий день после переворота Аугусто Пиночет обещал, что вернет армию в казармы, «как только спокойствие будет восстановлено, а экономика выведена из состояния коллапса». Он даже установил срок для реализации этих целей — около 20 лет, после чего «Чили вернется к демократии». В июле 1977 года генерал определил время возврата к гражданскому правлению — 1991 год.

Вот еще несколько штрихов к политическому портрету «нетипичного диктатора». Глава военной хунты (а с 17 декабря 1974 года — президент страны) разработал конституцию Чили и вынес ее на всенародное утверждение путем плебисцита. 5 октября 1988 года в строгом соответствии с конституцией был проведен еще один всенародный референдум, который решал дальнейшую судьбу Пиночета. Генерал на нем проиграл (хотя 46 процентов отданных за