И даже если допустить, что арест нескольких известных деятелей станет концом для возглавляемой ими партии, это вовсе не приведет к исчезновению заразы. На месте одной разваленной партии возникнет десяток новых опасных побегов, которые быстро наберут силу. В итоге контролировать революционно-террористическое подполье станет во много раз сложнее. Сколько таких тайных революционно-заговорщицких обществ и кружков типа «Черного передела» и «Народной расправы» уже находится в зародыше, и только авторитет и монополия на террор самой влиятельной партии не дают им прорасти!

Так что, по глубокому убеждению Эристова, эта затея с мечеными деньгами являлась преступной ошибкой. И необходимо было как можно скорее ее исправить. Сделать это можно было только заменив купюры, номера которых уже разосланы во все полицейские комиссариаты мира. После долгих размышлений Эристов чуть ли не впервые за свою карьеру принял непростое решение пойти против собственного ведомства и предупредил «Троя», что добытые в ходе кавказского экса деньги – это приманка, на которую полиция собирается ловить его соратников по ЦК. Но он пообещал агенту быстро добыть нужную сумму. «Трой» же заверил куратора, что сумеет придумать повод, чтобы лично встретиться с курьером, и незаметно для него подменит чемоданы с наличностью, тем более что этот человек неопытен в делах конспирации и обмануть его наверняка не составит особого труда.

* * *

Новая встреча жандарма и его тайного сотрудника должна была состояться в цирке. Хотя Эристова удивил столь необычный выбор. Расположенный в центре Парижа известный цирк совсем не подходил для секретных разговоров с глазу на глаз. «Зачем ему понадобилось тащить меня туда?» – пытался понять мотивы агента профессиональный разведчик. Конечно же «Трой» знал о его увлечении французской борьбой. И представил все так, будто просто желает сделать приятное куратору из тайной полиции. Но ведь он был далеко не новичок в своем деле и должен был понимать, что в открытом амфитеатре цирка на глазах у сотен зрителей трудно будет сохранить их рандеву в тайне. Конечно, немногие в стане врага знают профессионального контрразведчика в лицо. И все-таки риск провала был неоправданно высок.

Это было тем более подозрительно, что в их прошлые встречи агент всегда проявлял большую щепетильность в выборе мест для встреч, соглашаясь прийти на конспиративную квартиру, в специально снятый гостиничный номер или в отдельный кабинет ресторана.

Поэтому столь странное приглашение слишком напоминало западню.

А ведь случаи предательства со стороны секретных сотрудников не были редкостью. У завербованных охранкой, активных членов антиправительственных организаций иногда происходило своеобразное раздвоение личности. Да, с одной стороны, человек предавал своих близких друзей. Но с другой, видя жандармского офицера лишь изредка, а большую часть времени проводя среди товарищей по революционному подполью, активно участвуя во всех делах своей партии, такой «крот» мог по-прежнему осознавать себя борцом с режимом. Желание вернуть свою проданную душу или же искупить вину перед соратниками могло сделать его опасным. Если офицер политической контрразведки вовремя не замечал душевных шатаний своего подопечного и не принимал мер, для него все могло закончиться катастрофой. Именно так был предательски убит собственным агентом на киевской конспиративной квартире подполковник Судейкин. По такой же причине погибли ротмистр Грешен в Нижнем Новгороде, полковник Карлов в Берлине. Да всех и не перечислишь. Офицеры, занимающиеся агентурной работой, знали эту опасность, но тем не менее сознательно шли на риск в интересах дела.

Эристов стал подозревать «Троя» в нечестной игре несколько месяцев назад. Похоже, именно «Трой» стоял за организацией нескольких недавних терактов. Правда, о некоторых покушениях агент предупреждал охранку, попутно выторговывая себе повышения жалованья и премиальные. Зато о других умалчивал, так как от их успеха, видимо, зависело укрепление его положения в руководстве партии и авторитет в революционных кругах. Но доказать этого жандарм не мог…

Впрочем, пока они оба нуждались друг в друге. Проанализировав ситуацию, Эристов пришел к выводу, что не в интересах «Троя» избавляться от него. По крайней мере в обозримом будущем. Чрезвычайно властный, не терпящий чужого мнения «Трой» рвался к власти и деньгам. Он мечтал прочно занять место на самом Олимпе своей партии и со временем возглавить ее. Однако, несмотря на популярность в революционной среде, у него пока хватало идейных противников и завистников. Тайная же полиция помогала беспринципному политикану делать карьеру, снабжала деньгами и документами, позволяла выскальзывать при облавах. Постепенно все его конкуренты оказывались на виселице или на каторге.

Нет, этот расчетливый субъект конечно же понимал всю выгоду тайного союза с охранкой. Он явно целил в кого-то другого, но пока тайный смысл его комбинации жандарм понять не мог.

И все же, отправляясь на новую встречу с информатором, Эристов решил на всякий случай подстраховаться и взял с собой двух своих сотрудников. Они должны были занять места среди зрителей неподалеку от шефа и в любой момент быть готовыми прийти ему на помощь.

* * *

Еще на вокзале, только приехав в Париж, Эристов увидел первую афишу грандиозного спортивного праздника. В Петербурге он старался не пропускать ни одного чемпионата. Многие звезды борьбы и даже сам директор знаменитого цирка Чинизелли были его друзьями. Но время заграничной командировки было до предела насыщено важными делами. Какие уж тут развлечения! Замечая в последующие дни расклеенные на стенах домов и рекламных тумбах яркие афиши с изображением сцепившихся в напряженной схватке мускулистых гигантов, Эристов напоминал себе, что вряд ли сумеет выкроить свободный вечер. Уж больно много нынче работы. Но зависть к тем, кто попадет на представление, все равно подспудно глодала его.

И вот в его кармане лежит билет, согласно которому он займет место возле самой арены! И это притом, что места в партере давно распроданы. Похоже, «Трой» имел хорошие связи среди парижских театральных спекулянтов.

Всего через час с небольшим начнется спортивный спектакль, во время которого они обсудят с агентом дело, ради которого Эристов приехал в Париж.

* * *

«Трой» тоже ради их встречи пересек границу, приехав из Англии, где налаживал работу новой типографии. Своим он сказал, что отправляется на швейцарский курорт подлечить нервы. Соратники по революционной эмиграции давно рекомендовали ему недорогой пансион в Альпах. Из партийной кассы мученику царских тюрем была выделена круглая сумма. Примерно неделю опытный конспиратор провел в санатории, ежедневно посылая соратникам открытки с горными видами и подробными отчетами о своих встречах с местными докторами и назначенных процедурах. И только подтвердив свою легенду, он выехал в Париж.

* * *

До начала представления оставалось минут пятнадцать. Место, которое предстояло занять Эристову, располагалось перед самым барьером, отделяющим цирковую арену от зрительного зала. Близость к борцовскому ристалищу не могла не греть душу заядлому любителю спорта.