Вызвали брата Арни, чтобы он позаботился о теле короля. Леди Ингелет поинтересовалась у Девлина, какие похороны он намерен устроить, тот ответил, что ему все равно, главное, чтобы все прошло быстро и соответствовало военному положению в стране. Избранный не стал притворяться, что скорбит по Олафуру, однако не отказал людям, которые служили королю, в возможности оказать монарху последние почести. Пусть Олафура похоронят вместе с предками в королевской усыпальнице. История сама вынесет приговор поверженному королю.

Девлин написал письмо барону Бринйольфу и отдельное послание Сольвейг и передал Стивену. Потом оставил своего друга, чтобы тот подготовился к путешествию. Олува занялась набором людей из гвардии, которые войдут в эскорт.

Возникла еще одна проблема. Стражу тянули во все стороны, заставляя нести бремя обязанностей, которые давно вышли за рамки возможностей службы. И все же на данный момент стражники оставались единственной эффективной боевой силой в Кингсхольме. Королевский гарнизон располагался неподалеку, но стоило ли доверять его офицерам – другой вопрос.

Ну а в данный момент Девлина с нетерпением ждали советники. У дверей зала на посту стояла капитан Драккен с двумя стражниками. Морвенна нашла время переодеться в форму, которую один из охранников в течение долгих месяцев хранил для нее.

У Девлина не было времени на подобные тонкости. Ожидая утром встречи с королем, он надел чистую куртку и сменил обувь, но все это сильно отличалось от официального наряда Избранного. Только Меч Света указывал на его ранг.

Девлин кивнул, и охранник по его сигналу открыл дверь. Избранный услышал шепот, который сразу же стих, как только он вошел в комнату в сопровождении капитана Драккен. Некоторые удивились, увидев Девлина, а еще большее недоумение вызвали закрывшиеся за его спиной двери.

Девлин прошел к столу, где остались пустыми два кресла: центральное, принадлежавшее королю, и место слева от него. Когда-то, во времена дружественных отношений, это кресло принадлежало Девлину как Избранному до предательского плана Олафура, из-за которого Девлин покинул Кингсхольм и свое законное место в совете.

Все взгляды были направлены на Девлина, и все же никто не поприветствовал его и не выразил радости по поводу его чудесного возвращения. Некоторые царедворцы нахмурились, обратив внимание на его растрепанный вид, остальные задумчиво рассматривали Меч Света.

Никто не приносил в палату советов оружия. Никогда. Тем не менее Избранный вошел сюда с мечом, а предполагаемая предательница капитан Драккен стоит здесь сейчас в форме и при полном вооружении. Убедительный довод для тех, кто научился заключать непостоянные союзы двора при помощи тонких намеков.

– Неужели король задерживается? – первым поинтересовался лорд Зигмунд.

Как правило, все считались с его мнением. Лорд – один из немногих нейтральных членов совета, для Девлина он не был ни другом и ни врагом.

– Олафур мертв, покончил жизнь самоубийством минувшей ночью.

Шум восклицаний пронесся по залу, а советник Арнульф побледнел.

– Да упокоят боги его душу, – сказал лорд Балдур.

За исключением леди Ингелет и маршала Ольварсона члены совета выглядели искренне удивленными. Очевидно, эта парочка предпочла держать язык за зубами, оценив возможные выгоды сотрудничества с Девлином.

– Кто может подтвердить его смерть и доложить подробности? – спросил Арнульф.

– Я видела тело короля. Похоже, он действительно погиб ночью, – ответила леди Ингелет. – Стража была осведомлена о его смерти и предпочла не распространяться до приезда Избранного.

Она тщательно подбирала слова. Девлин не мог убить Олафура собственной рукой, но придворные вправе предположить, что монарха погубил кто-то, действующий по его приказанию. Даже сама леди Ингелет наверняка верила, что Девлин способен на такой поступок, и доказать его невиновность практически невозможно.

Тем не менее им в любом случае придется работать с Избранным. Возможно, они не доверяют его благородству, зато боятся разделить судьбу Олафура.

Девлин уселся во главе стола в кресло, которое когда-то принадлежало Олафуру. Жестом он приказал капитану Драккен занять место рядом с собой, однако она покачала головой и расположилась прямо за ним, сосредоточив все свое внимание на членах совета.

– Значит ли это, что теперь мы должны называть вас королем? – с кислым выражением лица спросила леди Ингелет, и Избранный восхитился ее смелостью.

Вот женщина, которая не боится говорить правду. Удивительно, что она продержалась так долго при дворе Олафура.

– Я остался тем, кем был и прежде. Девлин из Дункейра. Избранный, генерал королевской армии, – ответил он.

– И лидер сборища подонков, – добавил советник Арнульф.

– Лидер армии народа, в рядах которой сражается ваша собственная дочь. Уверенная в себе и отважная женщина, вы можете справедливо гордиться ею, – сказал Девлин.

Арнульф нахмурился, выискивая в словах своего оппонента скрытый смысл, однако Избранный искренне восхищался Линнхайд. Капитан Арнульфсдаттер действительно достойно повела себя, хотя командовать ей пришлось повстанческими войсками, а не дисциплинированными отрядами королевской армии. Ее служба заслуживала всяческой похвалы.

– Принцессу Рагенильду доставят из Эскера, – продолжил Избранный. – В свое время она станет править как королева.

– С вами в качестве супруга? – поинтересовался Балдур.

Девлин уставился на него, удивляясь, откуда берется в человеке столько мерзости.

– Она же ребенок, – воскликнул он.

– Не настолько юна, чтобы не связать себя клятвой, – вмешалась леди Ингелет.

Рагенильде только исполнилось одиннадцать лет, в то время как Девлин приближался к своему тридцатилетию. Он годился ей в отцы. Девлин знал, что подобные династические партии не редкость среди дворян, однако не мог понять, как взрослый человек мог дойти до того, чтобы затащить ребенка к себе в постель. Даже если он и задумал бы дождаться ее совершеннолетия, Рагенильда все еще будет юной девушкой, а он станет стариком со шрамами в душе от ужасов, свидетелем которых стал.

Девлин не стремился занять трон и не имел желания править страной за спиной королевы. Хотя мало кто из присутствующих поверил бы ему. Власть – это придворные игры. Все царедворцы говорят на языке честолюбия, им не понять человека, следующего другим правилам.

– Через пять лет Рагенильда станет достаточно взрослой, чтобы вступить на трон, и тогда она сможет заключить те союзы, которые посчитает нужными. До того дня я буду выступать в роли регента. С благословления совета, конечно же.

– Разумеется, – отозвался советник Арнульф.

– Чего же вы хотите? – спросил лорд Балдур.

Больше всего Девлин хотел покинуть комнату и оказаться подальше от всех этих людей. Он отдал им два года своей жизни, теперь же задача, которую ему предстоит выполнить, поглотит еще несколько лет. И все же он остался, поскольку здесь не было ни одного человека, способного занять его место. Если назначить регентом кого-либо другого, неизбежно появится риск гражданской войны. Только Избранный мог требовать повиновения как от простых людей, так и от дворян. Народная армия, которую он поднял, не сложит оружия так легко. Люди не пойдут ни за кем, кроме Избранного или его преемника. И только став регентом, он выполнит клятву, которую дал несколько лет назад, и убедится, что народ Джорска получил возможность жить в мире.