— Мы очень горюем по Рамосе, — объявил Абри.

— Три гробницы в некрополе селения не дадут его забыть, — отозвался Кенхир.

— Но надо думать о будущем… И будущее — это вы! После столь многих лет в тени Рамосе, когда вы не могли проявить себя как следует… Несмотря на боль утраты, которую причинила вам его кончина, надо признать, что перед вами открываются новые возможности.

Кенхир с удовольствием поглощал вкусную пищу.

— Что вы имеете в виду?

— Я ни на мгновение не сомневаюсь в вашем полном успехе, тем более при поддержке властей, которая вам, безусловно, обеспечена. Но вряд ли все дни вашей жизни наполнены весельем — селение закрыто…

— Легко вам говорить!

Абри едва удалось скрыть свое ошеломление. Он-то ожидал, что писец некрополя выскажет свое несогласие или изобразит притворную обиду.

— Никому не пожелаю своей должности, — продолжил Кенхир. — Ни один писец столько не работает за столь скудное вознаграждение.

Управитель обрадовался. Никогда неподкупный Рамосе не произносил таких слов! Судя по дородности, походке вразвалочку и недоброму взгляду, Кенхир, можно не сомневаться, грезит о служебном росте и, наверное, польстится на кое-какие предложения.

— Эта ваша работа… впрочем, вам же нельзя ничего про нее рассказывать, не так ли?

— Я должен хранить тайну, но могу вас заверить, ничего любопытного в этой тайне нет! Если вы знакомы с честолюбивыми молодыми писцами, советуйте им обходить Место Истины стороной.

— А почему вы согласились на эту должность?

— Несчастливое стечение обстоятельств, — объяснил Кенхир. — Я долго и упорно учился, рассчитывая продвинуться достаточно высоко, быть может, даже управлять каким-то уделом в Фиванской области. Но, познакомившись с Рамосе, я был очарован его умом и его познаниями, которыми он щедро делился со мной. А поскольку у них — у него и его супруги — детей не было и быть не могло, они меня усыновили, с условием, что я возьму на себя обязанности писца некрополя. Первое время мне было очень лестно и я был счастлив, потом разочаровался. А ведь говорят, что это место из самых завидных в Египте!

— Если я могу быть вам полезным…

— Со всеми своими трудностями я должен справляться сам, ничего не обсуждая ни с кем, кроме визиря.

— Эта охрана тайны уж очень обременительна… Не стоит ли ее отменить?

— Мы живем в царстве, ревностно хранящем традиции. А традиции легко не меняются.

Абри почувствовал, что писец некрополя готов на уступки, а то и на доверительные отношения, но важно его не спугнуть, не перегнуть палку. Кто лучше Кенхира сможет поставлять существенные сведения о Месте Истины? Если Абри сумеет с ним подружиться, у него появится преимущество перед командующим Мехи и он сможет понемногу ослаблять хватку союзника.

— Вы, Кенхир, человек необычайно приятный, и мне не хочется видеть вас в плену всех этих тягот.

— Таков закон селения! Хлопоты и хлопоты, одна забота за другой. И конца этому не видно.

— Хлопоты… какого рода?

— Не имею права говорить.

— Как же вы, должно быть, одиноки!

— Я бы выпил еще вина… У вас, наверное, неплохой погреб.

— А пару-другую амфор красного атрибийского от меня в подарок примете?

— С радостью и благодарностью, Абри. Обычный стол приедается, а это такое… разнообразие.

— Но, простите, если вам так докучают тяготы и невзгоды, то… вы же, наверное, подумываете о чем-то своем?

Кенхир надолго замолк.

— Что касается Места Истины, то с ним ничего не поделаешь. Но кое-какие личные задумки у меня есть.

Управитель про себя ликовал. Рамосе умер, и селение мастеровых осталось без души. И как же не угадал писец Маат с выбором наследника! И какой удачей обернулся этот промах покойного! Вот угрюмый и обозленный на весь свет чиновник, подкупить такого ничего не стоит.

— Эти ваши замыслы… они тоже тайна?

— Отчасти. Надеюсь, кое-что из задуманного принесет определенную выгоду.

— Не поделитесь ли со мною этой тайной?

Кенхир напрягся.

— Знаете, я хочу писать, — признался Кенхир. — Имена великих авторов сохраняются лучше, чем имена строителей пирамид. Их чада — сочинения, а их супруги — письменные приборы. Те самые, что есть у каждого писца. Самые прочные памятники ветшают, истлевают и рушатся, а слова — они запоминаются. Хорошее сочинение прочнее любой гробницы. То, что изрекли великие мудрецы, исполняется, а то, что исходит из их писаний, запечатлевается в памяти. В их сочинениях скрыта сила, которая благодетельна для тех, кто их читает.

Кенхир поднялся.

— Дольше задерживаться не смею. Будет лучше, если вы никому не расскажете про то, о чем мы с вами доверительно беседовали, — посоветовал писец некрополя ошеломленному Абри, — и не забудьте прислать мне красного вина.

Чтобы рассказать о встрече с писцом некрополя, Абри явился прямо в главную казарму Фив, где командующий Мехи испытывал новую колесницу с укрепленным дном.

— Я не сумел вытянуть из него никаких сведений, но общение с ним сулит многое.

Выглядел Мехи взвинченным, а настроение у него, похоже, было премерзким.

— Похож ли он на Рамосе?

— Ничуть, будьте покойны.

— Но ведь и этот держится за свои тайны… Цепко, как обезьяна за пальму!

— Видимость одна… Кенхир все время жаловался на тягостный груз, взваленный на его плечи, и на досадные происшествия, которые докучают ему в селении.

— А о чем он мечтает? Должно же быть у него какое-то честолюбие…

Вид у Абри сделался смущенным.

— Он признался мне только в одном…

— В чем же?

— Он хочет писать.

Взбешенный Мехи саданул что было силы кулаком в бок черного коня, и животное испуганно заржало от страха и от боли.

— Смеяться надо мной вздумал!

— Никак нет, командующий! Кенхир разразился речью во славу литераторов, творения которых якобы прочнее пирамид.

— Этот писец совсем из ума выжил.

— Пусть так, но он недоволен жизнью. И это может быть нам на руку.

— Как бы и эта ниточка не оборвалась сразу же, как с Собеком!

— А что неладного с Собеком?

— Да проще некуда, дорогой Абри. Был я у визиря и намекнул ему, что стоило бы перевести Собека на другую должность. Пусть служивый надзирает за каналами близ Фив. И осечка! Первая за все годы моей службы! А все твоя дурацкая подсказка! Только фараон и его визирь вправе решать вопрос о переводе начальника стражи Места Истины на другую должность, и ни в чьих советах они не нуждаются. Тем более, что Собеком они вполне довольны. Ты подтолкнул меня к неверному шагу, Абри, и никакими бреднями Кенхира ты свой промах не загладишь. Так что исправляйся, и поскорее.