Он не спешил с ответом: большинству агентов нужно время, чтобы освоиться с новой ролью. Но между делом Носенко рассказал во время двухчасового разговора, где находятся микрофоны в здании американского посольства в Москве.

Через три дня они встретились вновь. Носенко принес наставление. Там было много такого, о чем американцы и не подозревали: например, служба наружного наблюдения КГБ опрыскивала подошвы нужного человека специальной жидкостью, чтобы собаки всегда могли взять след.

Но в Вашингтоне подполковнику Юрию Носенко не поверили. Начальник контрразведывательной службы ЦРУ Джеймс Энглтон сказал, что другой перебежчик Анатолий Голицын, который перебежал к американцам за полгода до этого в Хельсинки, предупреждал: КГБ задумал операцию дезинформации. В ЦРУ будут засылать мнимых перебежчиков, чтобы пичкать американскую разведку ложными сведениями. Джеймс Энглтон решил, что Носенко и есть подстава.

На встрече в Женеве Носенко говорил, что работал в том отделе второго главка, который занимался иностранными туристами. Через два месяца после убийства президента Джона Кеннеди Носенко опять приехал в Женеву. Теперь он был готов бежать на Запад. Надеясь заинтересовать ЦРУ, он сказал, что все знает о Ли Харви Освальде. Он занимался этим молодым американцем, когда тот приехал в Советский Союз, и участвовал в служебном расследовании, которое проводилось после убийства Кеннеди. Носенко сказал, что он единственный в КГБ, кто все знает об Освальде.

Его посадили в американский военный самолет и вывезли в Франкфурт-на-Майне, оттуда переправили в Вашингтон. Для его советского начальства он словно исчез с лица земли. 12 февраля 1964 года он уже был в Соединенных Штатах.

Теперь в ЦРУ не знали, что с ним делать: он действительно перебежчик или подстава, как предупреждал Голицын? Надо же, к ним обращается именно тот человек, который занимался делом Ли Харви Освальда! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Будущий директор ЦРУ Ричард Хелмс распорядился провести допрос с пристрастием: русский должен заговорить.

4 апреля Носенко сказали, что ему проведут медицинское обследование и заодно проверят на полиграфе. Исходили из того, что Носенко как профессионал обучен обманывать полиграф, поэтому с ним надо обращаться жестко. После длительной процедуры ему сообщили, что он не прошел проверки. Двое охранников сорвали с него одежду, завязали глаза, посадили в машину и увезли на конспиративную квартиру в пригороде Вашингтона, где могли делать с ним все, что хотели.

Бывшего подполковника поместили в комнату с закрытыми окнами. Из мебели только железная кровать. Его плохо кормили — на доллар в день. Побриться и принять душ разрешали раз в неделю. Ни радио, ни телевидения, ни книг, никакого человеческого общения. Сигарет ему не давали. Дверь в туалет отсутствовала, он постоянно находился под наблюдением. Летом было очень жарко, зимой холодно — в домике отсутствовали и кондиционер, и отопление.

Время от времени Носенко допрашивали. Делали это двое, на него кричали, стараясь запугать. Иногда допрос продолжался сутки, следователи твердили:

— Мы точно знаем, что ты исполняешь задание КГБ, так что лучше признаться.

Через семнадцать месяцев его перевели в другое место — специально для него построили камеру в учебном лагере ЦРУ в двух часах езды к югу от Вашингтона. В камере постоянно горел свет. Кровать была слишком мала — с жестким матрасом и без подушки. Плохая еда, зато с кухни постоянно распространялись манящие запахи — как средство психологического давления. Полчаса в день прогулка, но за оградой, так что он никого не видел.

Ему не давали зубной щетки, зубы стали портиться. Во время медицинского осмотра доктор запустил палец в перчатке в анус и держал его там нарочито долго. Носенко говорил потом, что не мог понять, зачем это, а потом решил: просто, чтобы его унизить. Во время следующей проверки на полиграфе ему сказали, что он гомосексуалист и требовали, чтобы он рассказал, с кем у него были интимные отношения. Очередная проверка на полиграфе продолжалась пять часов.

Следователи включали и выключали свет в его комнате без окон, так что он терял представление о подлинном ходе времени. Он объявил голодовку и похудел на двадцать килограммов. Он говорил все, что от него требовали, но сотрудники ЦРУ не знали, можно ему верить или же он все еще продолжает врать?

В ЦРУ все перепробовали и оказались в тупике. После того, как Ким Филби бежал в Москву в 1963 году, главный контрразведчик Энглтон только уверился в мысли, что внутри ЦРУ есть столь же высокопоставленный агент КГБ. А Носенко молчит, потому что это часть крупного плана проникновения в ЦРУ.

Пять недель с ним работал один из психиатров, участвовавших в программе «МК-ультра» и применявший ЛСД. Носенко давали препараты, от которых у него начинались галлюцинации. Все это было бесполезно и не приблизило следователей к ответу: можно или нельзя верить Носенко. Прием ЛСД всякий раз давал иной результат: человек то говорил правду, то фантазировал. Технологии воздействия на подсознательное просто не работали. Контрразведчики так и не определили, могут ли они верить Носенко. В октябре 1967 года его выпустили. Он провел в одиночном заключении три с половиной года…

Документы ЦРУ, в которых содержится анализ того, что произошло с пленными в Северной Корее, свидетельствуют: в распоряжении советских и китайских следователей не было чудодейственной или дьявольской техники по промыванию мозгов. Наркотики или иные препараты не использовались. Признания в том, чего американцы не совершали, выбивались путем насилия, угроз, лишения самого необходимого и создания невыносимых условий.

Попавшие в плен американские солдаты и офицеры пали духом, думали только о том, как выжить в плену.

Исследование, проведенное университетом Джорджа Вашингтона, показало, что семьдесят процентов американских военнослужащих, попавших в плен, не выдерживали давления и участвовали в антиамериканской пропаганде. Для Пентагона это было невыносимо. Разрабатывались программы подготовки военнослужащих к плену.

Сорок англичан в корейском плену обратили в коммунистическую веру. Вернувшись в Англию, они забыли об этом как о тягостном бреде. Один англичанин — морской пехотинец Эндрю Кондрон остался в Китае. Он вернулся на родину в 1960 году. Из американцев, оставшихся после войны в Корее, вернулись все, кроме троих.

Термин «промывание мозгов» был придуман американским журналистом по имени Эдвард Хантер из газеты «Майями дейли ньюс». Никто не знал, что журналист получал деньги от ЦРУ. Шум вокруг этой истории позволил ЦРУ проводить свои программы.

«Промывание мозгов» — очень удачное выражение, который позволяет объяснить поведение человека, совершающего нечто необычное. Если люди присоединяются к тоталитарным сектам или к радикальным исламистам, подкладывают бомбы или стреляют в людей — значит, им промыли мозги. Нормальные люди этого же не делают, верно? «Контроль над разумом» — самая популярная среди теорий заговоров. Но промывание мозгов не получается, если человек не теряет воли. Возможности человеческого мозга остаются прежними. Люди совершают неожиданные или безумные поступки, потому что они оказались в ситуации, которая подталкнула их к этому решению.