похлопав ладонью рядом с собой, приглашая полным бархата голосом — Иди сюда, дорогая.

— Зачем? — икнула она,

— Я сказал уже. — Он указал взглядом на выпуклость между ног. — Буду показывать детям, кто в доме старший. Вдруг ещё одного заделаем? Где двое там и трое.

И Лев не шутил, разумно решив, что лучше сейчас лишить девственности Наталью, пока та не начала бегать по врачам. Ложная беременность это одно, но глаза выпученные доктором на шизанутую девственницу, возомнившую себя Девой Марией — другое.

— Не надо… — Бормотала она, сопротивляясь двойному желанию — готового к соитию самца и своего собственного.

— Надо! — взирал он масляными глазами, принюхиваясь, словно почувствовав её влажность.

— Я не хочу. — Уговаривала она себя по шажку приближаясь к хищнику.

— Ещё как хочешь! — Решил он за неё, и встав подхватил на руки, осторожно опустив на постель, должную стать ложем любви.

— Я могу заразиться. — Она защищала грудь, скрестив на ней руки.

— Уже заразилась. — Иванов не спеша стягивал с неё юбку. Руки дрожали с трудом расстегивая замок. Он с удовольствием разорвал бы драповый кусок ткани, освобождая длинные ноги, но меняющая в секунду настроение биологичка могла обратить милость в гнев и снова встать в позу. Не в смысле занять удобную для секса позицию, а абсолютно в другом значение слова. Да и прошлые неудачи начинали наводить на мысли о наложенном на одного из них проклятие.

Он чуть ли не дыша справился наконец с тракторной застёжкой, стащил ненужную вещь и замер от неожиданности. Его Катастрофа была полна неожиданности. Прозрачные чулки под цвет от природы смуглой кожи, вряд ли выполняя функцию согревающей одежды, крепились не на липучей резинке. Они были пристёгнуты к ажурному чёрному поясу, держащемуся чуть ниже тонкой талии на округлых бёдрах. В рисунок и цвет к нему стринги казались совсем ненужными. Лев зарычал немногим тише, чем его хищный тёзка весом раза в четыре больше.

Желание оказаться между изысканно стройных ног невесты в сексуальном белье давило невыносимо не только на мозг. Боксеры мгновенно стали тесными. Он хотел тут же войти в неё, разорвав тоненькую кружевную преграду руками, но…Сговорчивая, обычно дремлющая совесть, постоянно просыпающаяся рядом с Сидоровой, не позволила сделать этого.

Наталья не сопротивлялась, решив отдаться и почувствовать то, о чём не раз читала в романах и видела в полных страсти любовных фильмах. Тем более, что отец детей автоматом получал безграничный доступ к телу их матери. Не оставлять же малышей наполовину сиротками.

Лев без зазрения совести снимал плоды двойного обмана. Он расстегнул каждую пуговку синей блузки. Распахнул её словно створки на дорогом витраже, по разные стороны от небольшой груди, спрятанной в цвет пояса бюстгальтер. Иванов видел всё это раньше в первый день их свидания, да и потом несколько раз. Но вот так открыто и не спеша мог прикасаться к нежным холмикам впервые.

Он наклонился, прокладывая дорожку из поцелуев, наслаждаясь вкусом и запахом живого атласа. Урча, как котяра от накрывшего с головой удовольствия. Шепча, между влажными касаниями языком гладкой кожи:

— Моя, наконец-то…

На его счастье Наташа не могла это услышать. Удары пульса в висках лишили мозг многих функций, заострив на одном — физическом удовольствие. Он слегка придавил её телом, хоть и старался опираться на локти. Она выгибалась навстречу, подставляя под губы Льва вылизываемые им участки тела, жалея, что начал он не с оголённых бёдер. Девственница не понимала, что иначе давно бы лежала под ним, изгибаясь совсем другими движениями.

Лев хотел сделать её первый раз красивым и по минимуму безболезненным. Впервые в жизни ставя удовольствие женщины намного превыше собственного.

Он нежно лизнул и втянул в рот один из сосков. Наталья приподнялась навстречу, пропустив его руку под спину. Она не была безучастной зрительницей. Стонала, получая удовольствие и поначалу робко, потом свободнее касалась пальцами гладкой горячей спины. Под дрожащими ладонями буграми ходили мышцы. Она вжимала кончики пальцев, царапая кожу ногтями, вызывая рычание Льва, делая обоюдное желание ещё острее.

Аромат пота, цитруса с кофе и виски манил, завораживая, наполняя легкие запахом возбуждения. Твёрдая мужская плоть была плотно прижата, настойчиво давя всей длиной на выпуклость между её ног, впитывая мягкой тканью излишнюю влагу. Пульсирующий низ живота, вызывал тянущее томление внутри. Ей хотелось почувствовать его там, в центре ноющего жара.

Он, словно услышав немые мольбы, второй рукой отодвинул полоску стрингов и приласкал пальцами гладкий лобок, осторожно надавив большим пальцем на набухшую горошину. Наталья вскрикнула, спазм удовольствия горячими щупальцами устремился вверх. Сердце быстро стучало, отдавая эхом в виски, разгоняя по венам кровь.

— Уже мокрая, готовая. — Лев выпустил вишню соска, приподнял бёдра и потребовав ласково. — Стяни с меня боксеры, потрогай его.

— Я? — Её голос дрожал.

Как будто в постели был кто-то ещё. В любой другой ситуации Лев рассмеялся бы, но сейчас ему было не до иронии.

— Да! Дай почувствовать, что хочешь меня. — Горячее дыхание обжигало ухо. Глубокий голос урчал, успокаивая, показывая, что всё будет как захочет она сама. Никакого насилия. — Ну же, не бойся…

Бояться давно не имело смысла. Двойняшки тому доказательство. Только возможность узнать на практике, каким образом они попали внутрь. Повторить полученное когда — то удовольствие. Она дрожащими руками взялась за широкую резинку, просунув под неё тонкие пальцы, и потянула вниз. Лев глубоко вздохнул, почувствовав полную свободу и, повторил выдохнув, но уже не прося, а требуя:

— Возьми…

Тонкие пальцы осторожно сомкнулись на бархатистой, горячей гладкости, удобно лёгшей в ладонь.

Рык и всхлипывание дали Наталье ощущение полной власти над мужчиной, до сих пор доминирующего в их отношениях. Она провела ладонью вверх и вниз. Рык перешёл в протяжный хриплый стон удовольствия.

«Так вот он ключ к управлению.»— Успела подумать она, прежде, чем Лев сменил положение, отобрав игрушку из рук.

Он оказался лицом между длинных ног, целуя тонкую кожу внутренних бёдер. Мысли о власти над хищником тут же покинули грешную голову. Пока он владел её полностью. Теперь Наталья стонала, прикусывая губы, сдерживая рвущийся из горла крик.

Тонкая полоска стринг была с треском разорвана, освобождая гладко выбритый холмик, разодранным треугольником повиснув на животе. Иванов разодрал боковую резинку, откинув ненужную ажурную тряпицу в сторону. Он медленно раздвинул складочки и слегка прикусил клитор, предварительно ударив по нему языком. Любовник продолжал движения языком, проникая им глубоко внутрь, возвращаясь назад посасывая и покусывая.

На этот раз Наталья не удержала вскрик. Раскручивающаяся спираль наслаждения вызвала дрожь, согнутые в коленях ноги сжались, захватив голову Льва в плен. Недотрогу накрыл