Тоньо целую минуту смотрел на нее ошарашено. Новый Генри Морган — то косматое северное чудище?

Господи! А он-то надеялся, что уже исполнил данную ее величеству Изабелле клятву.

— Надеюсь, это была его просьба о каперском патенте, а не чья-то милая шутка?

Марина фыркнула.

— Торвальд — солидный семейный человек, зачем ему столь могущественный враг, как Испания? Конечно же он просил о патенте!

— Ну если солидный и семейный… — Тоньо запустил пальцы в волосы и засмеялся. — Будет ему патент. А вы, моя прекрасная невеста, можете написать ему и сообщить, что план хитроумного Генри Моргана по захвату в плен графа де ла Вега увенчался успехом… не сейчас написать. Чуть позже.

И, наконец, подхватил ее на руки, поцеловал и окончательно поверил, что Марина — не сон и все закончится хорошо.

— Эй, Джон! Еще кружку эля! — крикнул одноглазый рябой моряк.

Его некогда рыжая косица теперь поседела почти полностью, а кожа задубела от солнца и морского ветра, но назвать его стариком ни у кого не повернулся бы язык. Не бывает у стариков таких зычных голосов и хитрых усмешек. Да и стати такой не бывает: встань одноглазый из — за стола — и оказался бы ростом с добрую половину мачты.

К столу подошел трактирщик, ужасно похожий на ушедшего на покой пирата. Только оба глаза были на месте, зато вместо левой ноги стучала по полу деревяшка в серебряных заклепках. Он поставил перед моряком двухпинтовую кружку и большое блюдо, полное розовых, сочащихся жирком сосисок, подмигнул — и ушел обратно, к стойке. На плече трактирщика вместо попугая сидела белая кошка, поглядывающая на посетителей надменными желтыми глазами.

— От таких долгих и честных рассказов пересыхает горло, клянусь всеми кракенами семи морей! — Моряк обрадованно взялся за кружку. — Что такое, о внимательная моя слушательница? Ты находишь, что история Марины и благородного дона не могла закончится так просто? Ну что ж, если ты желаешь узнать, что было дальше…

Он откинулся на спинку стула, хитро сощурил единственный глаз и отпил из кружки добрый глоток эля.

Откусил сразу половину сосиски, довольно крякнул. И продолжил:

— Дальше они поженились. Прямо в море, у берегов Андалусии. Из обвенчал сам Великий Инквизитор, он же исповедовал жениха и невесту. Ну и долгая же была исповедь! Ее пришлось запивать не одной бутылкой кальвадоса! Зато жили потом долго и счастливо, родили троих детей, выдали младшую сестренку Марины за младшего брата Тоньо, того самого, что родился в Толедо. И умерли они в один день… или не в день, а может быть и не умерли… Ха! Разве легенды умирают?

Герцог и герцогиня Альба вышли из Малаги на «Ласточке» в солнечный день тысяча шестьсот не помню какого года, чтобы явиться на коронацию нового короля Испании, но так и не прибыли в Мадрид. Их старший сын стал седьмым герцогом Альба и служил Господу и Испании, как его отец, дед и прочие предки.

Кстати, его пираты боялись чуть ли не больше, чем герцога Антонио, но то уже совсем другая история…

Что, ты хочешь узнать, что же случилось с тем, другим сэром Генри Морганом? Конечно, как можно забыть самого удачливого флибустьера семи морей!

Он женился на Кассандре, получил каперский патент, собрал под своей рукой целую эскадру и даже стал губернатором одного из островов где-то между Европой и Новой Испанией, но так и не осел на берегу. Море звало его. Когда выросли его сыновья и сыновья его сыновей, сэр Генри Морган велел им похоронить себя в море. И мирно скончался в собственной постели.

Его провожали с почестями: над его могилой дали салют две дюжины кораблей!

Но вот похоронили его не в море, как он завещал, а на берегу, на твердой земле. И, говорят, на следующую же ночь после пышной тризны разразилась буря, молнии разогнали всех по домам — а когда утром сыновья пришли на могилу отца, не нашли там ничего, кроме морской воды. Море забрало капитана Торвальда Счастливого, которого легенды называли сэром Генри Морганом.

И что удивительно, случилось это в тот же год, что не явились на коронацию герцог Антонио и герцогиня Марина…

Моряк замолчал, хитро усмехнулся и отпил сразу половину кружки.

— Ты, наверное, скажешь, о благоразумная слушательница, что это всего лишь случайность. Может и так. Но на самом деле это Марина забрала с собой старого друга. Не смейся, старый Нед знает точно — именно Марина, и никто иной!

Ладно, ладно. Открою тебе тайну: они не умерли. Легенды не могут умереть! Да ты точно слышала о них!

Все знают, что перед сильной бурей или мертвым штилем морякам встречается один и тот же корабль. Он появляется на грани дня и ночи, паруса его, всегда полные ветром, светятся алым пламенем, и вокруг него прыгают в волнах морские котики. Если моряки послушаются предупреждения, их ждет удача, а нет — гибель. На мостике этого корабля стоит сам сэр Генри Морган — настоящий сэр Генри Морган! Помощником у него норвежец по имени Торвальд Счастливый, а канониром — дон Антонио Гарсия Альварес де Толедо — и — Бомонд, который любит играть в пиратов.

И не слушай тех, кто назовет «Летучим Голландцем» нашу «Ласточку»! Нет и не было на ней никаких голландцев. Испанцы были, англичане и шотландцы, норвежцы и датчане, французы и валлийцы, вот как ваш покорный слуга… что, я не представился? Нед, квотермейстер «Ласточки» к вашим услугам…

Речь моряка прервали тонкие и протяжные крики, донесшиеся из — за окна. Так кричат чайки, неупокоенные души и морские котики. А следом послышалось:

— Нед! Где этот одноглазый кальмар!

Моряк вскинулся, мечтательно улыбнулся, на миг показавшись совсем молодым. Поставил на стол недопитую кружку.

— Капитан зовет. Вы уж простите старого Неда, что недорассказал. В другой раз. Вы приходите сюда, в «Девять с половиной сосисок», может еще и свидимся. У старого Неда много историй в сундуке!

Моряк поклонился, махнув треуголкой по полу, и — исчез за дверью таверны, чтобы непременно вернуться как-нибудь в другой раз и рассказать еще одну правдивую историю со счастливым концом.