275 солдат, распределенных по периферийным фортам. Отделенные всего двадцатью милями моря от побережья Кента и соединенные с внешними фортами густой сетью водных путей, оборонительные сооружения Кале было относительно легко укреплять и пополнять. Когда в октябре английский Совет узнал от шпионов в Париже о планах герцога Бургундского, гарнизон был более чем удвоен за счет отправки 400 латников и 600 лучников из-за Ла-Манша, в результате чего его общая численность солдат достигла почти 2.000 человек. Генрих IV, вернувшийся в Вестминстер в середине октября явно выздоровевшим, даже заявил, что сам возьмет командование в свои руки, что стало первым из многих импульсивных заявлений такого рода, которые он будет делать в последние годы своей жизни, а когда придет время действовать в соответствии с ними, впадет в оцепенение и нерешительность[264].

Герцог Бургундский разместил свой штаб в зданиях аббатства Сен-Бертен в Сент-Омере. Сент-Омер был обнесенным стеной городом на границе с Фландрии располагавшимся в двадцати пяти милях от Кале, и являвшимся узловым центром дорожной и речной сети региона. В течение последних шести недель он стал походить на оживленный улей, поскольку чиновники Иоанна занимались огромной материально-технической подготовкой, необходимой для нападения на один из самых хорошо обороняемых городов Европы. Эти приготовления, которые необычайно хорошо зафиксированы, дают некоторое представление о масштабах усилий, необходимых для атаки на крупную крепость в начале XV века. Маршалы собрали армию из 3.800 человек, набранных в Артуа, Пикардии и Бургундии, 1.800 лучников, включая 500 генуэзских арбалетчиков, 1.000 пикинеров, 3.500 саперов, мостовиков и рабочих, а также не менее 49 профессиональных артиллеристов. С учетом массы боевых слуг, которые сражались вместе со своими господами, но не были включены в списки, должно было быть не менее 10.000 бойцов. Были собраны огромные запасы продовольствия. Поставщики Иоанна закупили у железоделательных и оружейных мастеров Парижа и Брюгге внушительных размеров снаряжение на сумму более 64.000 ливров и обшарили север Франции и Нидерланды в поисках еще большего. К началу ноября у них было 230 арбалетов (больших арбалетов, установленных на неподвижных станках) и 10.000 больших болтов для стрельбы из них. Еще было 100 запасных арбалетов и 6.200 стрел, 200.000 арбалетных болтов, 20.000 подметные кара́кулей, препятствующих атакам кавалерии, и 1.200 больших павез или щитов, за которыми укрывались арбалетчики перезаряжая свое оружие. Было заготовлено 300 лестниц и 1.000 боевых топоров для штурмовых отрядов; 4 передвижные кузницы, 300 мешков угля и 200 фонарей для лагерных мастерских; 4 переносные мукомольные мельницы и 2.000 ящиков для еды; несколько десятков повозок и почти 200 речных лодок для поддержания снабжения; 2.350 пик для саперов. Артиллерийский парк герцога в Сент-Омере ознаменовал собой настоящее начало увлечения Иоанна пороховой артиллерией, которая должна была стать отличительной чертой его методов ведения кампании. В итоге в артиллерийском парке было 25 требюше и 120 пушек, в том числе, по крайней мере, одна большая железная бомбарда весом 2.000 фунтов, одна из самых больших на тот момент, а также 3.000 пушечных ядер из тесаного камня и почти 12 тонн пороха. В близлежащем лесу Боло (современный Эперлек) было вырублено 32.000 деревьев, что привело к истощению лесного массива на 40 лет вперед. На вырубках леса 100 плотников под вооруженной охраной трудились над строительством 7 больших камнеметных требюше и 22 артиллерийских укрытий, а еще 610 плотников были заняты строительством полевых укреплений, включая осадную башню и два разборных форта[265].

Сам герцог Бургундский находился в Сент-Омере с конца октября 1406 года. К 7 ноября все было готово. Снаряжение было погружено на лодки и повозки. Люди получили жалованье за следующие две недели. Иоанн объявил о своем намерении отправиться в поход на Кале на следующее утро после мессы. Затем по неизвестным причинам произошла задержка, а 12 ноября было объявлено, что поход отменяется. Это известие вызвало всеобщее недоумение. Наиболее достоверное объяснение дает казначей Иоанна, Жан Шуза, который был с ним в Сент-Омере и через несколько дней написал отчет о событиях своим коллегам в Дижоне. По словам Шуза, когда армия Иоанна уже собиралась двинуться в путь, из Парижа прибыл королевский советник Колар де Каллевиль с письмом, запрещавшим герцогу продвигаться дальше Сент-Омера. "Содержание этой армии, — говорилось в письме, — повредит интересам королевства". Аналогичные письма были адресованы главным королевским офицерам, служившим в войсках Иоанна, и предписывали им отступить. Эти письма были составлены от имени короля, но исходили они не от него, так как у того в начале месяца случился рецидив. Судя по всему, решение было принято герцогом Беррийским и орлеанистским большинством в королевском Совете. Иоанн же считал, что оно было инспирировано самим Людовиком Орлеанским, и вполне возможно, что он был прав.

Правда заключалась в том, что казна не могла финансировать две одновременные кампании такого масштаба. Весь флот Людовика и большая часть его армии находились в строю со второй половины сентября и расходовали деньги со скоростью 100.000 франков в месяц. Вопреки его ожиданиям, города Жиронды не распахнули свои ворота при его приближении. Некоторые знатные гасконские семьи просчитывали свои интересы, но ни одна из них пока не спешила перейти на его сторону. Было очевидно, что Людовику придется продлить свою кампанию до зимы, если он хочет добраться до Бордо и для осуществления этого потребуются все доходы от тальи. Те советники, которые никогда не считали кампанию на севере чем-то большим, чем просто попыткой, несомненно, считали, что она все равно достигла своей цели. Иоанн предложил субсидировать кампанию из своего кармана, выплачивая жалованье 2.000 бойцам, то есть пятой части армии, в течение первых двух-трех месяцев. Но Каллевиль, поддержанный восемью королевскими офицерами, служившими в армии, настаивал на том, что приказ должен быть выполнен. Иоанн был разгневан и унижен. Он поставил свою репутацию на эту кампанию и занял более 60.000 франков для покрытия первоначальных расходов. Герцог заявил о своем намерении возобновить кампанию против Кале в марте и приказал тщательно хранить осадный обоз в Сент-Омере, где он должен был послужить ценным арсеналом для ведения гражданских войн в последующие годы[266].

* * *

На Жиронде герцог Орлеанский сталкивался с растущими трудностями. Его осадные машины обрушили на стены Бурга огромные камни и нанесли большой урон. Но защитники выстояли, заделали проломы и сражались с вершины обломков стен. На стены была предпринята целая серия штурмов. Обороняющиеся упорно отбивали все из них. Под башнями были вырыты мины. Под ними были вырыты контрмины. Но над всем остальным превалировала проблема снабжения. Размер армии Людовика отражал скорее статус ее командующего, чем оперативные требования осады такого