— Это — моя мать, леди Ида, вдова Олдвина Этельсберна, — сказала Мэйрин.

— Миледи, — проговорил Эдрик Дикий, — я счастлив приветствовать супругу такого выдающегося человека, как Олдвин Этельсберн.

— Благодарю вас, милорд, — ответила Ида, снова садясь.

— Принесите вина, — велела Мэйрин слугам и указала Эдрику на второе сиденье у огня.

Вино принесли, гостям раздали кубки, а потом Эдрик сказал:

— Один из моих товарищей — ваш старый друг, Мэйрин из Эльфлиа. Он сказал мне, что вы с ним обручены.

— Я ни с кем не обручена, — ответила Мэйрин, — и кроме того, я… — Но прежде чем она успела окончить фразу, из толпы воинов выступил бородатый белокурый мужчина.

— Ты меня не узнаешь, Мэйрин?

Мэйрин пристально вгляделась, и лицо ее потемнело от гнева.

— Эрик Длинный Меч!

— Да! Я пришел за тобой, Мэйрин! Я принес присягу Эдрику и этелингу Эдгару, Ты станешь моей женой, и мы будем управлять Эльфлиа от их имени. Я дал клятву, что все будет именно так!

— Неужели, — насмешливо проговорила Мэйрин, — неужели ты действительно дал такую клятву, Эрик Длинный Меч? Разве я не предупреждала, что не пойду за тебя замуж? С тех пор ничего не изменилось. Чего ради я должна идти замуж за предателя? Предателя, который сражается на стороне Тостига и Харальда Хардероде против Англии! Я не вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты был единственным мужчиной на свете!

— Не тебе выбирать, Мэйрин! Эльфлиа находится в стратегически важном месте; оно нам необходимо. Если ты верна своей стране, твои долг выйти замуж за человека, который способен управлять этим поместьем от имени законного короля Англии.

— Именно это я и сделала, Эрик Длинный Меч! Накануне Рождества я вышла замуж за Жосслена де Комбура, верного рыцаря законного короля Англии — Вильгельма. Я люблю своего мужа и останусь ему верна. Этой зимой я рожу от него ребенка! — торжествующе окончила она, положив для большего впечатления руку себе на живот. Затем лицо ее вновь омрачилось, и она добавила ледяным тоном:

— Как ты посмел заявлять, что помолвлен со мной?! Как ты посмел привести в мои владения этих разбойников?! Мои родные никогда не давали тебе ни малейшей надежды на брак со мной. И я никогда не обнадеживала тебя! Я даже представить не могла, что у тебя такая богатая фантазия, Эрик Длинный Меч!

— Если ты замужем, то я убью твоего мужа, Мэйрин, — холодно проговорил Эрик. — Я добьюсь тебя любой ценой. Моя страсть к тебе чересчур сильна. Я желаю тебя с первого дня нашей встречи там, в Константинополе. Мои чувства с тех пор не переменились. Тебе нужен сильный мужчина, который научит склоняться перед волей мужа. И я — именно такой мужчина. Вильгельма вышвырнут из Англии, этелинг займет принадлежащий ему трон. А ты будешь моей женой и родишь ребенка от меня. А это отродье, если оно выживет, можно будет отдать на воспитание куда-нибудь подальше.

Мэйрин потрясенно уставилась на Эрика и расхохоталась. Повернувшись к Эдрику, она сказала:

— Этот человек обезумел от похоти, милорд. На вашем месте я бы заперла его, пока он не причинил вреда себе или дорогим для вас людям. Что же до меня, то ради законов гостеприимства я буду терпеть его общество, но если он посмеет приблизиться ко мне, я прикажу моим слугам вышвырнуть его из зала на скотный двор, где и место таким скотам.

Эдрик пристально взглянул на Мэйрин и спросил:

— Где вы выходили замуж?

— В Лондоне. Нас сочетал браком Одо, епископ Байе. Это произошло в присутствии короля, моей матери, Вильгельма Фитц-Осборна, Вильгельма де Варенна, графа Эсского, Роберта де Бомона и Хью де Монфора. — А где сейчас ваш муж, Мэйрин из Эльфлиа? Он что, бежал из страха перед нами?

— Нет, милорд. Он помогает епископу Одо отобрать Дуврский замок у этого пикардийского предателя, Эсташа Булонского. Долг обязывал его поддержать королевского брата.

Эдрик Дикий понимающе кивнул. Поднявшись, он проговорил:

— Нам здесь нечего делать. Двинемся дальше! Распорядитесь поджечь поля и увести весь скот. Надо же хоть чем-то поживиться!

Но Эдрик быстро понял, что на полях не осталось ничего, кроме жнивья, а весь скот и даже домашняя птица словно испарились. Кроме того, Эдрик сообразил, что в сожженных ими домах и мастерских на холме не оказалось ни одного человека. В деревне не нашлось ни следа коров и овец, не встретилось ни одной хорошенькой девушки. Холодные глаза Эдрика сверкнули восхищением, и он хрипло рассмеялся, хотя в звуках его смеха не было и намека на веселье.

— Я так понимаю, что расспрашивать бесполезно? — спросил он.

— Да, милорд. Абсолютно бесполезно, — кротким голосом ответила Мэйрин.

— Тогда и не буду этого делать, Мэйрин из Эльфлиа. Вы и так уже не раз выставили меня посмешищем перед моими людьми. Но вы не уйдете от меня безнаказанной. Сожгите деревню и церковь! — распорядился он.

— А как насчет замка, милорд Эдрик? — злобно потребовал Эрик Длинный Меч.

Эдрик увидел, как глаза Мэйрин расширились от ужаса. И это понравилось ему, но еще приятнее было увидеть, как Мэйрин упала перед ним на колени и стала умолять о пощаде.

— Я сражаюсь за Англию! — горделиво провозгласил Эдрик. — Я не воюю с беспомощными женщинами и детьми. Я пощажу ваш дом, Мэйрин из Эльфлиа.

— О, благодарю вас, милорд! — воскликнула Мэйрин, смахивая несуществующую слезинку со щеки. Ее так и подмывало спросить: если он не воюет с женщинами и детьми, то зачем же ему понадобилось сжигать деревню? Но благоразумие победило, и она придержала язык.

Эдрик отвернулся от нее; губы его искривились в усмешке. Будь она мужчиной, перед ним оказался бы опасный противник, подумал он. Она хорошо продумала сражение и вовремя отступила, чтобы не потерять самое ценное. Удаляясь от Эльфлиа, Эдрик пребывал не в самом лучшем расположении духа.

Крестьянам удалось спасти от огня почти всю церковь, кроме крыши, но деревня погибла. Впрочем, кое-что из пожитков тоже удалось сберечь. Мэйрин пообещала как можно скорее отстроить дома. Люди вернулись из укрытий и немедленно принялись восстанавливать деревню. Новые дома строили из камней; только крыши покрывали соломой. Теперь, если деревню снова сожгут, ее будет куда легче отстроить заново.

Через месяц дома были готовы. На холме вновь соорудили дома для строителей и мастерские. Строители помогли крестьянам собрать урожай, а крестьяне пришли на помощь строителям. Вскоре жизнь в поместье вошла в привычную колею. Зерно перенесли из укрытий в сухие хранилища; при необходимости его в любой момент можно было перемолоть на муку, но в виде муки оно сохранялось хуже. Яблоки в саду уже поспели, и когда Жосслен де Комбур вернулся к своей жене и землям, в поместье как раз делали яблочный сидр.

Мэйрин было неприятно рассказывать о том, как она защищала Эльфлиа, но Ида с удовольствием поведала Жосслену все подробности.