— Что-то мне не верится…

— Ну, по сравнению с его прежним поведением…

— Да закрой же ты эту чертову дверь! — завопил Хенки.

Разглядев его в складском полумраке, Кара очаровательно ему улыбнулась:

— Зачем? Сейчас подъедут другие… Так как насчет моего велосипеда?

— Швырни его в залив.

Кара презрительно скривила губы:

— Не очень-то тут любезный прием. Тем более что вы сами просили нас о помощи.

Хенки бросил на нее гневный взгляд с верхней ступени лестницы.

— Но ведь это правда, — добавила Кара.

— Замечательно, — оскалился он. — Тогда оставайся в дверях — пусть ведьмины прихвостни заходят сюда, как к себе домой, и спокойно выведывают наши секреты. Вообще-то мы потратили не один час, заклеивая окна специально для того, чтобы они не могли подглядывать за нами, но это сущие пустяки. Давай встретим их с распростертыми объятиями. Может, мне еще чаю для них приготовить, а? Как ты думаешь?

— О чем это он? — поинтересовалась Кара у Топина.

— Не обращай на него внимания, — сказал он ей. — Мы рады тебе. Только не забывай присматривать за дверью, чтобы ничто не проникло сюда с улицы.

— А какое оно, это „ничто“?

— Да я и сам не знаю, — пожал плечами Топин. — Но на всякий случай гони прочь все, что больше мухи.

Кара перевела взгляд с него на Дензила, мастерившего одежду для куклы.

— Значит, все, что больше мухи, — повторила она.

Топин кивнул:

— Пока нам известно лишь это.

— Я дождусь еще картона или нет? — протрубил Хенки сверху.

Философ взял с пола очередной лист и протянул его Лиззи, стоявшей на середине лестницы.

— Вы все с ума посходили? — осенило Кару.

— Не совсем, — поспешил успокоить ее Топин. — Хотя на первый взгляд может показаться именно так. Дай нам закончить с окнами, и мы объясним, что происходит.

— Все в порядке, — улыбнулась Кара. — Мне нравятся безумные вещи.

— Кто здесь безумный? — полюбопытствовал новый голос.

Из-за спины Кары показался Питер Мойл.

— Привет, Дензил, — поздоровался он. — Что это у тебя на плече? Новая макака?

— Ну я ему сейчас врежу! — завизжала Джоди. — То есть не сейчас, конечно, а когда снова вырасту…

— Это не макака! — воскликнула вдруг Кара. — Это Маленький Человечек!

Дети подошли ближе.

— Джоди! — ахнул Питер.

— Дверь! — заорал Хенки.

Питер оглянулся.

— Она на месте, — заверил он художника.

— Закройте ее, — прошипел тот.

Но никто из ребятишек не обратил на него внимания: затаив дыхание, они смотрели на крошечную Джоди.

— Как тебе удалось превратиться в Маленького Человечка? — спросила ее Кара.

— А со мной можешь такое сделать? — оживился Питер.

— Черт, — пробормотал Хенки. — Бренджи, захлопни дверь, ладно?

— Я же держу лестницу.

— С нами все будет в порядке.

Топин направился к двери, но в эту минуту внутрь ввалилась целая орава ребятишек. Они столпились вокруг Дензила, который вел себя так, словно верил в магию всю свою жизнь и потому теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, ничуть не удивился.

Топин выглянул наружу и поначалу не увидел там ничего, кроме кучи детских велосипедов, сваленных у входа. Философ уже собирался вернуться, когда вдруг заметил, как за угол соседнего дома метнулся кто-то в черной накидке.

— Вдова здесь, — предупредил он остальных.

В помещении к этому времени стало тише, поскольку Дензил уже успел объяснить детям, почему в присутствии Джоди нельзя разговаривать в полный голос.

— А этот уродец? — спросил Хенки. — Как там его — Уилоу? Уимпл?

— Уиндл, — подсказала Лиззи.

— Я его не видел, — ответил Топин.

— Тогда закрой наконец эту треклятую дверь!

— Хенки, не надо так кричать, — попросила Лиззи.

Хенки сердито посмотрел на нее:

— Может, хватит, а? С тех пор как Бренджи втянул нас в эту историю, я только и слышу: Хенки, не делай этого, Хенки, не делай того…

Он осекся, потому что лестница неожиданно накренилась.

— Держите ее! — завопил Хенки.

Он качнулся в другую сторону, пытаясь установить равновесие, но переусердствовал: на мгновение лестница застыла, а затем стремительно поехала вбок. Лиззи проворно соскочила на расстеленный внизу матрас, а Хенки спикировал в груду собственных картин. Лестница упала рядом, подпрыгнув еще раз или два перед тем, как замереть.

Когда пыль улеглась, все увидели художника, барахтавшегося среди своих разорванных творений. Одно из них повисло у него на руке, два других зацепились за ноги, но что действительно заставило детей покатиться со смеху — так это портрет женщины, обнаженная грудь которой теперь красовалась под подбородком Хенки.

Ругаясь на чем свет стоит, Хенки стянул с себя картину и тяжело поднялся на ноги. В помещении воцарилась мертвая тишина: никто не хотел испытать на себе гнев этого великана.

— Ладно, — сказал он наконец. — Вы двое, — обратился он к паре ребятишек, — закончите с окнами. Ты, — указал он на одного из мальчиков, — будешь присматривать за дверью. Остальные помогают Дензилу. Вы ведь умеете шить?

— Я умею, — тихо ответила маленькая кудрявая девочка лет семи.

Взгляд Хенки потеплел.

— Ты готова заняться этим прямо сейчас?

Она кивнула.

— Как тебя зовут?

— Эти.

— Что ж, Эти, назначаю тебя главной помощницей Дензила.

Крошечное личико просияло.

— Что касается всех прочих… — продолжал Хенки.

— Подождите минутку, — перебил его Питер. — Мы же пришли помогать вам, а не выполнять указания. Их нам и дома хватает.

— Если вы, черт возьми, пришли помогать, — нахмурился Хенки, — делайте то, черт возьми, что я говорю. В противном случае, черт возьми, можете садиться на свои велосипеды и, черт возьми…

Лиззи резко толкнула его в бок.

— Ты спятила, женщина? — изумленно спросил он.

— Они тут все спятили, — пояснила детям Кара.

— Следи за собой, — одернула Лиззи художника.

Из груди великана вырвался хриплый рык.

— Следи за собой, — повторила Лиззи.

На мгновение присутствующим показалось, что сейчас художник что-нибудь разобьет. Все, кроме Лиззи, дружно отступили назад, однако Хенки вдруг устало вздохнул: