– не счесть. Возможно, настой не такой вкусный, как у тебя, Маркус, но я старалась.

Маркус.

Снова это имя.

С тех пор как я пришла в себя, мне продолжало казаться, что я сплю и вижу причудливый сон. Или это розыгрыш? Но разве станут серьезные взрослые люди тратить время на глупые студенческие шутки?

Я покосилась на Рума, который развалился на кресле, выставив напоказ забинтованную руку. Вид у него был донельзя довольный и польщенный. Он ничуть не смущался, что оказался в компании деканов и строгого господина Тинера. В разговоры не лез, но поглядывал с героическим видом. Раненый герой, что сказать. Но я впервые не раздражалась – заслужил. Мелькнула мысль, а не затеял ли наш друг-оборотень эту забаву. Подговорил всех?

Но нет, нет… Невозможно. Слишком суровые и напряженные лица были у тех, кто собрался в гостиной. Мэтр Орто. Мэтр Ригас – декан нашего факультета. Мэтрисс Лул. Мэтр Корр – декан факультета боевой магии. Мэтрисс Нибус – декан факультета теории и исследований, слишком худощавая и высокая для гоблинки дама, я прежде ее никогда не видела. Совет Академии.

Они расставили вокруг дивана, на котором сидели мы с Ларнисом, стулья и банкетки, но не спешили начинать разговор. Пили горячий настой и перебрасывались ничего не значащими фразами. Лишь господин Тинер словно маятник ходил туда-сюда.

Я прижималась к плечу Ниса, прячась от доброжелательных, но слишком уж внимательных взглядов. Вот было бы славно, если бы нас оставили в покое хоть ненадолго – привести в порядок мысли, поговорить. Я ничего не знала о том, что случилось в «Сытом коте» после того, как я уснула. Уснула, да! Так думать проще. А очнулась среди толпы. Пахло паленой шерстью. Нис весь в крови! Мой бедный! На полу связанный Амер. Мерзкий, мерзкий. Аж скулы сводит, как вспомню!

Да и надо бы разобраться, кто же теперь я! Вампир? Я пока не ощущала в себе особых склонностей. Кровь пахла кровью и не будила странных желаний. Я не научилась видеть сквозь стены и не слышала биения сердец. Разве что холод совсем не мучил меня. А раны? Заживают ли они теперь быстрее?

Я задумчиво дотронулась до двух маленьких отметин на шее. Вот они, никуда не делись. Укус не привиделся мне. И темнота, что ласково приняла меня в свои объятия…

– Раздумываешь над тем, кто ты теперь такая, Летиция? – мягко спросил мэтр Ригас.

Вот что значит декан факультета ментальной магии, ничего от него не утаить!

– Превращение произойдет не сразу, постепенно. Сначала ты перестанешь ощущать холод, потом почувствуешь, как растет твоя сила. Станешь меньше уставать, и сон сделается почти не нужен. Позже начнутся и остальные изменения: научишься видеть сквозь стены, слышать ток крови. Последней придет…

– Жажда?

Нис мягко сжал мою ладонь, поцеловал в висок. Я подняла голову и встретилась с его виноватым взглядом. Снова за старое – переживает, что превратил меня в чудовище! Все бы чудовища были такими, как мой Ларнис, мир стал бы намного лучше и добрее!

– Да, – коротко ответил мэтр Ригас. – И это не сделает тебя хуже. У каждой расы свои особенности. Наш мир многообразен и этим хорош.

– Я знаю! – искренне воскликнула я.

Я всегда в это верила и сейчас не кривила душой.

– Маркус, тебе очень повезло с твоей маленькой женушкой, – улыбнулась мэтрисс Лул.

И тут я взорвалась.

– Почему вы зовете его Маркусом? Что мы делаем в этом доме? Это дом ректора – мэтра Ви’Мири, но где он сам? Я ничего не понимаю! Нис, а ты?

Я порывисто обернулась к Ларнису, а он, саркастически приподняв бровь, смотрел на мэтра Орто:

– Весьма приблизительно. Но все еще надеюсь на разъяснения!

Первой заговорила мэтрисс Нибус. Ее скрипучий, высокий голос резал уши, эмоции били через край.

– Прах и пепел! – выругалась она: вот, теперь совершенно очевидно, что декан – гоблинка. – Ты можешь всех нас уволить, Маркус, когда память к тебе вернется, но мы не могли поступить иначе!

– А память вернется? – Нис усмехнулся краешком губ, но взгляд оставался серьезным.

– Конечно, за кого ты нас принимаешь? – грустно спросила мэтрисс Лул, на ее щеках выступил румянец.

– За заговорщиков, – хмыкнул мой любимый, но как-то беззлобно. – И все же хотелось бы услышать объяснения.

– Поверь, дружище, мы не думали, что все зайдет так далеко! – с чувством сказал мэтр Орто.

Он переживал больше всех, хоть и старался не показывать вида.

– Мы хотели, чтобы ты почувствовал вкус жизни, взглянул на нее новым, свежим взглядом и понял, что стоит задержаться на этом свете!..

– Можно по порядку? – сухо попросил Нис. – Не забывайте о том, что моя память начинается с того момента, как я получил дружественный удар по голове. Чем ты меня треснул, Тадеус?

– Вазой… – пристыженно признал тот.

– Вазой, значит? – хмыкнул Ларнис и указал глазами на тяжелую металлическую вазу, стоящую на журнальном столике. – Этой?

– Да. Наш последний разговор выбил меня из колеи, я уже собирался уходить, но… Это было спонтанное решение! Всю вину беру на себя!

– Мы согласились на твой план! – перебил его мэтр Ригас. – Выходит, все виноваты! И какое бы решение Маркус ни принял относительно нас – он будет прав. Только пусть выслушает вначале.

– Я весь внимание! Вот только пока ничего не понял.

– И я! – пискнула я.

– Так, погодите! – раздался бас Рума, который уже давно прислушивался к разговору, передвинувшись на краешек кресла и навострив уши – в буквальном смысле: они заострились и повернулись в сторону говоривших. – Я никак не возьму в толк! Мой сосед по комнате, вот этот молокосос, у которого даже борода еще не растет, – он что, наш ректор?

– Да! – подтвердили сразу несколько голосов, а господин Тинер навис над Румом и рявкнул:

– Давайте прямо и по существу! Я должен решить, есть ли в этом деле состав преступления!

Ой, так вот зачем здесь находится дознаватель! Рум притих, вытаращив глаза на Ларниса. На Маркуса? Светлые боги, у меня в голове все перемешалось! Замолчали и деканы, переглядываясь и выбирая, кому дать слово. Но раз мэтр Орто, по его признанию, все заварил – ему и пришлось отдуваться.

– Дорогой Маркус, мы познакомились с тобой, когда я еще зеленым мальчишкой пришел поступать в Академию. Она уже тогда существовала долгие десятилетия. Ее ректор и основатель пользовался заслуженным уважением и любовью студентов и преподавателей. Я горжусь, что однажды ты стал считать меня не только коллегой, но и другом. Ты не сразу рассказал мне, что в твоей жизни случилось страшное несчастье,