Я оглянулся, она права. Водительское место пустовало. Я подумал, что кому-то захотелось писать. Мы ехали вперёд, но я внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Водитель, причём это был не Паркс, перепрыгнул через ограждение. Когда видишь человека, которому надо в туалет, то всегда понятно, что он хочет найти дерево и пристроиться за ним, этот же человек не хотел в туалет совершенно точно. Он бежал так, как бежит насмерть перепуганный человек, бежал прямо в лес, спотыкаясь, падая, но продолжая бежать, не останавливаясь.

Я резко затормозил и съехал на обочину. Едущий за нами трактор с прицепом сердито загудел и притормозил, пока мы съезжали, а как только мы наконец-то съехали на обочину, пронёсся мимо. Я быстро развернулся, посмотрел в сторону, откуда только что приехал, и понёсся обратно, стараясь только не задеть ограждение и не выскочить обратно на трассу.

Я затормозил так, что мы едва не столкнулись с фургоном, и пулей вылетел из машины. Сьюзи побежала за мной. Кабина была по-прежнему открыта и Сьюзи залезла на пассажирское место. Я же распахнул дверь со стороны водителя и забрался внутрь. Внутри на полу я увидел Ингу, связанную серебристой клейкой лентой по рукам и ногам. Она кричала от ужаса. Тут же я увидел Паркса, а полуголая Ниоб была вся в ссадинах и крови. Куча порезанной на клочки одежды лежала рядом, а Паркс демонстрировал женщинам своё мужское достоинство.

Места в фургончике было не много. Паркс заметил меня, только когда я пролез между сиденьями назад. Даже когда он стоял на коленях, в спущенных штанах, он казался в два раза выше меня. У него были совершенно безумные глаза. Я сильно толкнул Паркса, и он качнулся к задней двери.

— Я и тебя трахну! — заорал он, навалился на меня и огрел ненавистным электрошоком. Я снова почувствовал себя вытащенной из воды рыбой. Когда он почувствовал, что я вот-вот потеряю сознание, он убрал электрошок и попытался выкинуть меня прочь из фургона. И тут раздался адский грохот. В крошечном помещении выстрел звучал нечеловечески громко. Это был самый громкий звук, который я слышал в своей жизни. Инга завизжала, Ниоб застонала, Сьюзи заорала. Именно она и выстрелила в Паркса, но промахнулась, и он пошёл на неё, вернее, бросился как лев. Сьюзи снова выстрелила, пуля пролетела в миллиметре от головы и оторвала кусок уха. Он ударил Сьюзан по руке, и она выпустила пистолет, который отлетел на другой конец салона.

Кровь струилась по изумлённому лицу Паркса. Ему было очень больно. И тут он автоматически поднес руку, ту самую, на которой была перчатка, к уху, и вдруг затрясся в конвульсиях. Я понятия не имел, что произошло, но совершенно очевидно, эта перчатка причиняла ему адскую боль, так что я схватил его за руку, на которой была перчатка, и стал как можно сильнее прижимать её к голове. Его всё бил и бил ток, он был совершенно не властен над своим организмом. Потом он упал, и я изо всех сил прижал его голову к перчатке и навалился на него всем своим весом. Я всё прижимал и прижимал его голову, а он всё трясся и трясся. Долго. Очень долго. А потом сели батарейки.

И тут стало тихо, стало очень тихо и только эхо ещё долго кричало из разных углов.

Инга находилась в ужасном состоянии, почти в шоке.

— Помешайте ему! Помешайте ему! — пищала она, пока Сьюзи сдирала клейкую ленту с её запястий и ног.

— Теперь всё будет хорошо, слышишь, всё будет хорошо.

— Помешайте ему.

— Он умер, — успокоил я Ингу и обернулся к Ниоб. — Как ты?

Ниоб кивнула: «всё нормально». Я заметил рядом с Парксом бритву и рассёк её путы.

— Это ты его застрелила? — спросила Инга Сьюзи.

— Наверное, в эту перчатку встроен электрошок, вот он его и убил.

— Он точно умер?

— Точнее не бывает.

— Ой, как хорошо! — обрадовалась Инга. — Заберите меня отсюда.

Первым делом, как только я разрезал ленту, стягивающую запястья Ниоб, она содрала скотч со рта. Удивительно, но она была совершенно хладнокровна, и первыми её словами были:

— Они хотят изменить результаты выборов.

— Я знаю.

— Я не знаю, как именно, но знаю, что хотят. Джек случайно проговорился.

Я начал срезать ленту с её лодыжек, а она тщетно пыталась найти куски юбки, которыми можно было прикрыть наготу.

— Я тебе больше скажу, они уже даже наполовину изменили их. Об этом даже по радио говорят. Они заставили выборщиков из Айовы изменить своё решение.

— Это законно? — Ниоб пыталась прикрыть ошмётками кофты грудь.

— Дай ей свитер, а? — обернулся я к Сьюзи.

— Ой, конечно, — и Сьюзи принялась стаскивать свитер через голову.

— Ты ранена? — я смотрел на кровоточащие порезы и ужасные ссадины, оставшиеся после ленты, которую она тщетно пыталась разорвать.

— Нет. Во всяком случае, не сильно. Это законно? — повторила Ниоб свой вопрос.

— Возможно да, возможно нет. Сейчас никто ничего точно тебе не скажет, — Сьюзи, наконец, сняла свитер и Ниоб надела его. — Это только что по радио сказали.

— Я хочу уйти отсюда, уйти куда-нибудь — простонала Инга.

— Да, непременно, — отозвалась Сьюзи. — Давайте, я помогу вам.

— Ну? — Ниоб хотела получить ответ.

— Понимаешь, в 24-х штатах в законе не прописано, что выборщики обязаны голосовать так, как они обычно голосуют. И один из этих 24-х — Айова. Собственно, именно поэтому они его и выбрали.

— Что значит «они выбрали»? Ты-то откуда знаешь?

— Я узнал все имена, что они назвали по радио. Все эти люди на крючке у Стоуи, так или иначе… Одному он дал денег, чтобы тот открыл своё дело, у другого сам что-то купил, на третьего у него компромат, ну и так далее. Все семеро у него под колпаком.

— Но почему Айова?

— Есть у меня одно предположение… — я заметил, что ей было больно идти. — Больно?

— Нога затекла, вот и хромаю.

Я потянулся к её ноге, но тут Ниоб заявила, чтобы я не приближался.

— Хорошо, хорошо, не буду.

— Не хочу, чтобы кто-то до меня дотрагивался, — такого жёсткого голоса у неё я ещё не слышал.

Я ему даже обрадовался. Этот голос показал, что она всё-таки живой человек. Вот если бы она была полностью индифферентной, стоило начинать волноваться. Она взяла меня под руку, доковыляла до сиденья, упала на него и начала растирать икру.

— Итак, почему Айова?

— Айова маленькая. Это один из самых маленьких штатов, который отдал свои голоса Мёрфи. Больше только в Нью-Мексико — там пять выборщиков, но там есть закон о выборщиках. Передумать там — значит получить обвинение в совершении уголовного преступления. Нет, конечно, дело до суда даже не дойдёт, но по-любому действовать там сложнее. Есть ещё Род Айленд, там тоже четыре выборщика и нет закона, но там Мёрфи обошла Скотта на целых 7 %, а в Айове разрыв всего-то в каких-то полпроцента.