Ниоба была как раз из таких. Как-то раз в Фивах устроили празднества в честь Лето. Жрецы восхваляли титаниду за ее красоту и смелость, а также за то, что она произвела на свет двух великих богов, Аполлона и Артемиду. Жрецы заливались соловьями, и царица Ниоба в конце концов не выдержала.

— Ой, да что тут такого особенного! — обратилась она к публике. — Не думаю, что Лето хотя бы чуть-чуть красивее и смелее меня. И вообще, у нее только двое. А у меня четырнадцать прекрасных деток!

Это она зря. О-о-очень зря.

Находящиеся от нее за полмира Аполлон и Артемида услышали это оскорбление и тут же полетели в Фивы с луками наготове.

Приземлившись, они затопили город волнами ужаса. Все вокруг обратились в камень, за исключением царицы и ее семьи.

— Значит, гордимся своими детками? — зарычал Аполлон. — Может, стоит взглянуть на ситуацию в перспективе?

И он выпустил семь золотых стрел и убил на месте семерых сыновей Ниобы, а Артемида застрелила всех семерых дочерей. Муж Ниобы, царь, в ярости закричал, выхватил меч и прыгнул на Аполлона, так что бог поразил и его.

Сердце Ниобы не выдержало. Она бросилась к горе в Малой Азии — сейчас те места мы зовем Турцией — и плакала там без остановки годы напролет, пока не обратилась в камень. Греки часто ходили на гору Сипил, посмотреть на покрытую трещинами каменную фигуру женщины, у которой из глаз текли слезы. Может, она до сих пор там.

Что же до убитого семейства, их не хоронили девять дней. Тела просто лежали на улицах Фив, привлекая мух, разлагаясь и — э-э — пифонясь, пока все остальные горожане стояли неподвижными статуями.

Наконец Зевс пожалел город, освободил жителей и позволил им похоронить царскую семью. Никто и никогда больше в Фивах не смел оскорбить Лето, но что-то мне подсказывает, Аполлон и Артемида там не пользовались большой популярностью.

Но это никак не повлияло на способность Аполлона находить мерзкие способы наказания.

И, пожалуй, хуже всего он поступил с сатиром Марсием.

Этот козлоногий парень жил во Фригии, что в Малой Азии, не так уж далеко от того места, где Ниоба превратилась в камень. Однажды Марсий гулял себе по бережку, никого не трогал и вдруг заметил в траве странную штуку. То была созданная Афиной флейта — первая во всем мире. Может, вы помните, как другие богини осмеяли ее выражение лица во время игры на флейте, после чего она выбросила ее с Олимпа и поклялась, что любого сыгравшего на ней ждет ужасная участь.

Бедный Марсий об этом не знал. Афина не соизволила приклеить на флейту предупреждающую этикетку. Так что сатир поднял инструмент и начал играть. Флейта была пропитана дыханием богини, так что звук получался великолепный. Марсий моментально научился перебирать пальцами и заиграл столь искусно, что все духи природы на мили вокруг пришли его послушать.

Вскоре он уже раздавал автографы. Его песня шесть недель подряд висела первой строчкой в хит-параде. Клип на «YouTube» посмотрели семь миллионов зрителей, а его первый альбом стал платиновым в Малой Азии.

Ладно, может, я и преувеличиваю. Но он действительно стал популярен благодаря своей игре. Слава о нем разошлась далеко.

Аполлону это не понравилось. Его песня занимала первую строчку в хит-параде лишь пять недель. Он не желал, чтобы какой-то тупой сатир вместо него написал кавер на «Роллинг стоунз».

Аполлон спустился во Фригию и невидимым стал парить над толпой, собравшейся послушать Марсия. Парень был хорош, что правда, то правда. Это лишь сильнее разозлило Аполлона.

Он затаился и прислушался, зная, что это лишь вопрос времени…

И действительно, вскоре какая-то нимфа из первых рядов с мечтательным взглядом в прекрасных очах крикнула:

— Марсий, ты новый Аполлон!

Похвала попала в цель. Сатир подмигнул нимфе.

— Спасибо, малыш. Но скажи честно, чья музыка тебе нравится больше — Аполлона или моя?

Толпа взорвалась восторженными криками — но тут прямо на сцене в золотой вспышке появился Аполлон, и все замолчали.

— Отличный вопрос, Марсий! — воскликнул Аполлон. — Это был вызов? Потому что прозвучало как вызов.

— Э… владыка Аполлон… Я не… Это не…

— Соревнование, говоришь? — Аполлон улыбался от уха до уха. — Я согласен! Дадим слушателям право решить, кто лучший, а чтобы было еще интереснее, поставим условие: победитель сможет потребовать от проигравшего все, что угодно — назначить любую цену или наказание! Как тебе мое предложение?

Марсий побледнел, но толпа уже согласно ревела и улюлюкала. Забавно, как быстро концерт для флейты превратился в публичную казнь.

Выбора у Марсия не было, и он сыграл, как только мог хорошо. От его музыки на глаза нимф навернулись слезы. Сатиры в толпе рыдали, махали в воздухе факелами и блеяли, как козлята.

Следующим вступил Аполлон со своей лирой (которая к тому моменту уже была изобретена, но подробнее об этом позже). Он щипал струны, пел и исполнил потрясающее соло. Девушки в первых рядах повалились без чувств. Публика восторженно ревела.

Победителя определить было невозможно. Музыканты оказались одинаково талантливы.

— Что ж… — Аполлон почесал голову. — Устроим дополнительный раунд. Посмотрим, кто продемонстрирует более зажигательную игру.

Марсий недоуменно моргнул.

— Зажигательную игру?

— Ну, ты знаешь, о чем я. Классные движения! Эффектные позы! Так ты можешь?

Аполлон завел лиру за голову и сыграл мелодию, даже не глядя на струны. Толпа озверела. Аполлон изобразил руками «ветряную мельницу», проехался на коленях через всю сцену, проиграв шестнадцать нот, затем включил ревербератор и прыгнул в толпу, заиграв очередное соло, а сходящие с ума слушатели вытолкнули его назад на сцену.

Аплодисменты не стихали около часа. Аполлон улыбнулся Марсию.

— А ты так можешь?

— С флейтой? — возмутился Марсий. — Конечно нет! Это нечестно!

— Значит, я победил! — объявил Аполлон. — И я назначаю тебе наказание. Видишь ли, Марсий, ты считал себя особенным, но ты — так, вспыхнул и исчез. А я буду популярен всегда! Я бессмертный. А ты? Один блеск, ни грамма золота. Поскреби поверхность, и увидишь еще одного смертного сатира из плоти и крови. Именно это я и собираюсь доказать твоим слушателям.

Марсий попятился. Во рту у него появился привкус пифонской слизи.

— Владыка Аполлон, позволь мне принести мои самые искренние…

— Я освежую тебя заживо! — радостно заявил Аполлон. — Я сдеру с тебя кожу, чтобы мы все смогли увидеть, что под ней!

Скажите же, отвратительное должно было быть зрелище?

О да. Жуть.

Смерть Марсия была страшна, а все потому, что он посмел играть так же хорошо, как Аполлон. Тело сатира похоронили в пещере неподалеку от того места, где проходило соревнование, и его кровь обратилась рекой, стекающей по склону холма.