После ужина Стивен в одиночестве поднялась к мельнице. Время для визита было позднее, так как Серебряная леди ложилась спать рано. Но на этот раз девушке повезло – ее подруга еще бодрствовала. Она сидела в комнате, окна которой выходили на закат. Хозяйка дома сразу заметила, что молодая гостья пребывает в смятении чувств, а потому убрала в сторону свечи и предложила присесть у восточного окна, там, где они сидели в памятный день первого знакомства.

Стивен благодарно кивнула, оценив внимание и деликатность подруги. Сумрак послужит ей покровом, позволяя свободнее говорить на сложную тему. А привычное место в укромном уголке также придаст храбрости и уверенности. За несколько недель, прошедших с момента кораблекрушения, Стивен пару раз сообщала Серебряной леди, как идут дела, упоминала и пострадавшего благородного человека, находившегося в замке на исцелении. Но с момента выяснения личности Гарольда Стивен избегала откровенных разговоров, не желая признаваться в любви к нему.

Теперь она смущенно поделилась своими переживаниями, рассказала о надежде избавиться от горьких воспоминаний об ошибках, совершенных в прошлом. Для ее слушательницы все это было знакомо: да, она давно не думала о любви, но знала ее в минувшие дни, а потому без труда могла понять и посочувствовать девушке. Она сразу увидела сияние глаз, особый тон голоса, смесь счастья и тревоги, того удивительного волнения, что сопровождает сильные чувства. Серебряная леди предпочла слушать молча, чтобы юная подруга была свободнее. Еще будет возможность произнести слова поддержки, а пока важнее дать влюбленной женщине выговориться, сбросить груз с души. Когда рассказ прервался, она просто обняла девушку и произнесла очень тихо и мягко:

– Говори, милая! Говори без смущения.

Стивен перевела дыхание и продолжила. Она говорила и говорила, она высказала все, что накопилось на сердце. А взрослая подруга слушала ее, порой поглаживая по роскошным шелковистым волосам. И все было, наконец, произнесено и сформулировано. Повисла пауза. Стивен смотрела в темноту за окном, и Серебряная леди тоже молчала, размышляя обо всем, что узнала.

И тогда Стивен не то чтобы сказала, а скорее прошептала чуть слышно самое главное, самое важное и сокровенное:

– О, если бы он только знал! А я не могу сказать ему, нет-нет, я не осмелюсь. Я не должна. Если бы я решилась проявить инициативу, это могло бы оскорбить его, поставить в неловкое положение. Как будто я ставлю его на одну доску с тем, другим, совершенно недостойным человеком! Как счастлива девушка, у которой есть мать…

Она вздрогнула и опустила плечи, словно тело ее обмякло, утратив внутреннюю пружину. И это слабое движение о многом свидетельствовало и не ускользнуло от внимания Серебряной леди.

Последовала долгая пауза. Стивен заплакала, а потом затихла, и все это время подруга обнимала ее за плечи и не пыталась прервать. Она знала, какой ценной бывает такая возможность всплакнуть в дружеское плечо, забыв о сдержанности и условностях. Когда девушка успокоилась, они заговорили о пустяках, возвращаясь к обычной реальности. И отвага Стивен постепенно возвращалась, так что она смогла вернуться к привычной живости.

А когда девушка собралась домой, Серебряная леди предложила естественным тоном, как нечто само собой разумеющееся:

– А не могли бы привести столь доблестного человека, который спас много жизней, ко мне в гости? Раз уж теперь он сносно себя чувствует и зрение его восстановилось. Вы ведь знаете, что я никогда не покидаю этот дом и сад. Однако мне очень хотелось бы познакомиться с ним, прежде чем он отправится на север. Я бы с удовольствием послушала его рассказы о таких невероятных краях. Должно быть, у него доброе сердце, и он не откажется от приглашения одинокой немолодой дамы. Когда я была юной, о той далекой стране и не слышали. Я бы хотела принять его и поговорить наедине о его путешествиях.

Сердце Стивен сильнее застучало, она почувствовала надежду. А вдруг из встречи Гарольда с этой умной и милой женщиной, такой славной подругой, выйдет нечто хорошее? Стивен слегка покраснела и улыбнулась, прощаясь с хозяйкой мельницы. Она с легкой душой покидала этот необычный и гостеприимный дом и уверенно направлялась теперь к своему замку.

В прошлый раз договорились, что через два дня семейство Стоунхаусов приедет в Ланнуа к обеду и останется на ночь, так как наутро они хотели посетить дальнюю область к северу от замка. С ними должен был приехать и Гарольд. Когда гости приехали, Стивен сказала им, что сестра Рут хотела познакомиться с молодым человеком и расспросить его про Север. Перл немедленно заявила, что тоже хочет отправиться на мельницу и увидеть Серебряную леди. Гарольд охотно согласился и обещал прогуляться после обеда. Стивен должна была проводить его, а Перл дали обещание, что она непременно посетит мельницу в следующий раз.

Как ни странно, Стивен не испытывала ни смущения, ни тревоги, когда они двинулись по крутой дороге к мельнице. Она представила друзей друг другу, полчаса провела в доме, участвуя в светской и доброжелательной беседе, а потом поднялась и сказала:

– Сестра Рут, я вас оставлю, если не возражаете. Гарольд может много рассказать про Аляску, а если очень попросить, то и о своих собственных приключениях. Желаю вам обоим хорошо провести время! Сестра Рут, я бы пригласила вас на вечер, но знаю ваши правила. Отправлюсь на прогулку – мой конь застоялся в последние дни и утром проявлял явное нетерпение. Гарольд, до ужина!

Когда Стивен ушла, Гарольд вернулся от двери в комнату и остановился у восточного окна. Серебряная леди подошла к нему, взгляд ее был приветливым и слегка рассеянным. На самом деле ей было любопытно составить свое мнение о человеке, о котором она так много слышала, однако ей не хотелось создавать напряженность в общении, проявляя чрезмерное внимание.

Потом она перевела взгляд на пейзаж за окном – там еще видна была Стивен на белом арабском скакуне, стремительно удалявшаяся по склону холма. Гарольд и сам был отличным всадником, а кроме того, он хорошо знал, что Стивен с детства уверенно держалась в седле, так что не видел причин волноваться, когда она неслась галопом. И если он побледнел, то вовсе не от страха. И вид у юноши был печальным.

Он производил на хозяйку дома впечатление искреннего и серьезного человека, и она испытала к нему инстинктивное доверие.

– Садитесь здесь, – пригласила она, – мы с нашей общей знакомой нередко сидим у этого окна. Отсюда хорошо видно побережье и окрестные холмы.

Гарольд кивнул и опустился в одно из кресел, а Серебряная леди заняла другое. А затем она решительно приступила к разговору, не желая откладывать важное напоследок.

– Я действительно очень хотела познакомиться с вами. Я много слышала про вас.

Что-то в ее тоне насторожило Гарольда, и он пристально взглянул на собеседницу. В ярком свете, лившемся из окна, стало заметно, какая она бледная. Он заметил и легкую дрожь, и другие признаки слабости. После короткого колебания Гарольд не удержался и спросил мягко, но прямодушно:

– Вы очень бледны, как вы себя чувствуете? Может, я позову служанку? Или могу сам вам помочь?