Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 203

Даже если дело происходит в 1965 году, даме 65–20 + 10 = 55 лет. Если она старше 55-ти, то в 20-м году, в год отъезда, ей должно было быть больше десяти. Сколько? Если шестьдесят пять, как говорит — утверждает Ахматова, то — двадцать лет или еще больше. Но о двадцатилетней никто бы не вспоминал, какого она роста: вот такая или вот такая, тоном человека, присутствовавшего при рождении.

Волков: Мне кажется, Анна Андреевна была совсем не прочь посплетничать. И делала это с большим смаком.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 232

В то лето Раневская принесла Ахматовой книгу Качалова-химика о стекле. «Фаина всегда читает не то, что остальное человечество, — сказала А. А. — Я у нее попросила». Возможно, у обеих был специальный интерес к автору, мужу известной с 10-х годов актрисы Тиме.

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 164

Сплетнями она интересовалась еще в юности, помнила то, что ее занимало:

В другой раз она продекламировала шуточные царскосельские стихи, связанные с приездом в Россию французского министра Люббе: он не знал про недавний морганатический брак великого князя Павла Александровича и княгини Палей, бывшей прежде женой Пистолькорса, и обратился к императрице:

— Ou est Prince Paul, dites-moi, Madame? — спросил Люббе, согнувши торс.

— Il est parti avec ma femme! — из свиты брякнул Пистолькорс.

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 23

Как Вы знаете, у Ахматовой моментов философских в стихах совершенно не было, совершенно. Это была лирика, чисто интимная лирика, чисто женская лирика. Глубины большой у нее не было в стихах. Не было ее и в жизни, как мне показалось. Ее интересовали люди. Но людей она ощущала именно… по-женски, как женщина ощущает мужчину. Ну и поэтому мне она лично не очень понравилась.

Михаил БАХТИН в записи Дувакина. Стр. 46–47

Анна Андреевна охотно рассказывала о своих работах о Пушкине, например, о разборе «Каменного гостя». Это был совсем новый взгляд. Ахматова утверждала, что в «Каменном госте» есть нечто автобиографическое: Дон Гуан — поэт, а Донна Анна — его первая настоящая любовь. Для нее подтверждением служил тот факт, что Пушкин при жизни не опубликовал это сочинение.

Дмитрий ЖУРАВЛЕВ. Анна Ахматова. Стр. 326

Как группу воспринимала нас и Ахматова, говорила мне: «Вам четверым нужна поэтесса. Возьмите Горбаневскую». Мне это казалось как раз ненужным, мы не декларировали направления, не выпускали манифестов, не находились в оппозиции к другим группам.

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 101

Это все Ахматову и не интересовало. Ее занимал только половой вопрос.

Осип Мандельштам (как известно, хвалящий ее из наивного расчета): «В настоящее время ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». И приводит пример великого стихотворения:

Что еще ее могло интересовать!

Встречи одна другой чудесней, и Величие России — далековато.

Итак, женщина: любовь, страсть. Лучший пример такой односторонности женского творчества являет собой… товарищи, вы все знаете… Являет собой известная поэтесса наших дней… Являет собой поэтесса… Анна — Ахматова.

Валерий БРЮСОВ. Вступительное слово к «Вечеру поэтесс» в Политехническом музее.

ЛЕТОПИСЬ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА. Т. 2. Стр. 21

Когда-то в Ташкенте она рассказала Раневской свою версию лермонтовской дуэли. По-видимому, Лермонтов где-то непозволительным образом отозвался о сестре Мартынова, за ее честь вступался брат. «Фаина, повторите, как вы тогда придумали», — обратилась она к Раневской. «Если вы будете за Лермонтова, — согласилась та. — Сейчас бы эта ссора выглядела по-другому… Мартынов бы подошел к нему и спросил: «Ты говорил за мою сестру, что она б…?» Слово было произнесено со смаком. За него-то Ахматова и помнила всю эту «историю», сексологи знают, как иногда женщинам надо слышать или произносить — на людях, пережить как бы невозмутимо при всех — непристойности. Конечно, чем гуще, тем лучше — но по тогдашним временам для царскоселки и этого было достаточно. «Ну, — в смысле «да, говорил, — откликнулась Ахматова за Лермонтова. — Б…» — «Дай закурить, — сказал бы Мартынов. — Разве такие вещи говорят в больших компаниях? Такие вещи говорят барышне наедине… Теперь без профсоюзного собрания не обойтись». Ахматова торжествовала, как импресарио — «смрадный эстрадник» — любила она других назвать, получивший подтверждение, что выбранный им номер — ударный. Игра на пару с Раневской была обречена на провал, но Ахматова исполняла свою роль с такой выразительной неумелостью, что полнота этого антиартистизма становилась вровень с искусством ее партнерши. Мартынов был хозяином положения, Лермонтов — несимпатичен, но неуклюж и тем вызывал жалость.

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 164

Она мне чужда и как поэт, и как человек. Чужда, быть может, потому, что женщина в ней заслоняет все.

Ирина Грэм — Михаилу Кралину

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 36

Выбор Ахматовой сюжетов из Священного писания (Рахиль — Лия — Иаков; жена Лота; Мелхола — Давид; дочь Иродиады), их трактовка, ударения, в них расставленные, обнаруживают отчетливую тенденцию: все они так или иначе посвящены любовным отношениям мужчины и женщины — точнее, женщины и мужчины. И не прообразы любви небесной, видимые, согласно христианскому вероучению, «как бы сквозь тусклое стекло», проясняет поэт через образы любви в этом мире, а как раз психологические, чувственные, «всем понятные» стороны любви плотской, пусть и самой возвышенной.

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 75

«Удовлетворяют их только те сочинения или картины, где есть женщина. Вот они каковы макаки» — начал фон Корен .

А. П. ЧЕХОВ. Дуэль

Эта главка — так, для забавы. Лет Анне Андреевне было отмерено завидно, здоровье, стало быть, тоже с запасом было, особенно при том образе жизни, который она вела: пила, курила, обедов себе не готовила, физической активности — никакой, хорошо хоть, советское правительство дачи и санатории предоставляло всю жизнь в изобилии, да нервы, нервы: гнев, зависть, раздражение! Но кто из нас не знает таких дам: пышущих здоровьем, но подверженных, по их словам, многочисленным сложным и смертельным болезням. Список таких болезней довольно определен: это сосуды, давление, сердце — сердце, это, конечно, главный конек — таинственные, но бессимптомные аллергии, спазмы, тонкие реакции на редкие явления вроде повышения радиации и пр. Кому из них врачи не предрекали скорую и верную смерть — по счастью, отложившуюся на бесконечность! «Врачи отказались…», «Врачи пришли в ужас…» — это их лексикон…