— Я с ним рассталась месяц назад, — прошептала Фана.

— А ты кто по национальности? — прикурив, выпустил дым ей в лицо Отто.

— Еврейка по папе, — откашлявшись, ответила Фана. — Ирландка по маме. Не убивай меня, — попросила она, — я сделаю все, что ты хочешь…

— Можно сделать так, — прервал ее он, — чтобы меня не видели ни служанка, ни садовник?

— Разумеется, — быстро ответила Фана. — Если я не позову, Ираида не войдет. Садовник у себя…

— Богато живешь, — хмыкнул Койот. — А какого черта воюешь?

— Моего дедушку убили английские солдаты, — ответила Фана.

— Месть — это занятие, достойное уважения, — усмехнулся Отто. — Пошли. И предупреждаю, малейшее неповиновение — и вы все трупы. Так что не делай глупостей. Не стоит, — улыбнулся он.

— Не буду, — испуганно заверила она. — Сейчас иди за мной… — Вздохнув, она попыталась подняться, но не смогла.

— Подожди еще пару минут, — усмехнулся Койот. — Голова пройдет, и встанешь. Ты знаешь, кто взорвал автобус?

— Дэн, — выдохнула Фана.

— Он?..

— Он знал, что я повезу…

— Нет, — качнул головой Койот, — автобус подорвал кто-то напротив остановки или, может быть…

— Дэн, — повторно назвала она имя.

— Как на него выйти? — спросил Отто. — Кстати, Морис не думает покинуть Лондон? А то где потом искать его? И просвети варвара, — подмигнул он Фане, — почему вы решили убрать меня?

— Во-первых, акция, — вздохнула она, — доказывающая, что ИРА борется. Во-вторых, опасение, что нас будут подозревать в связи с опасным международным преступником, коим ты являешься. В прессе и по телевидению и так уже не раз говорили, что нападение организовано твоими людьми… А так как мы только возрождаем борьбу за освобождение части Ирландии, находившейся под…

— А почему остальная Ирландия, ну… государство не протестует? — перебил ее Койот. — И те, кто живет под английским флагом, тоже не ропщут. А вы, значит, умнее всех и мечтаете восстановить историческую справедливость. Да ничего у вас не выйдет! — качнул он головой. — Просто вы себя нашли в этом, и все. Вы, короче, ничем не отличаетесь от меня, — усмехнулся Отто. — Даже хуже. Убиваете во имя свободы ирландской части, которая английская. А я по заказу, — кивнул он. — Взрываете всех, кто в автобусе. А если там эти самые ирландцы, за свободу которых вы вроде как боретесь? Вам же кто-то платит, — уверенно заявил он. — А вы стреляете и взрываете. В войну играете, — махнул он рукой. — Да вы просто банда молодых придурков. За что вы меня хотели на тот свет отправить? — зло поинтересовался он. — Я вашего Мориса из автобуса тюремного выволок. Время вам предоставил, а то бы…

— Но почему все страны, даже маленькие, обретали независимость? — вспыльчиво спросила Фана. — Теперь Германия объединилась, СССР распался, и все страны, которые были под игом России, получили независимость. И мы будем продолжать борьбу, — гордо заявила она. — И после нас на наше место придут другие…

— Как говорят в России, — усмехнулся Койот, — бей своих, чтобы чужие боялись. «Талибан». «Аль-Каида». Те рвут мечети с молящимися Аллаху людьми и заявляют, что ведут борьбу за Аллаха. Да никто уже не преследует другой народ за веру. Вообще хватит, — остановился он. — Я не силен в спорах и политике. Вы пытались меня угрохать. В каком-то смысле спасибо вам, — усмехнулся он. — Пока проведут экспертизу и поймут, что меня в автобусе не было, я могу относительно спокойно передвигаться по миру. Но вы пытались убить меня. И поэтому я отомщу, — кивнул Отто.

— Ты меня убьешь? — посмотрела она ему в глаза.

— Нет, — качнул он головой. — Решение принимала не ты. Ты знала, что меня хотят…

— Я узнала это от Дэна, — проговорила она. — Он позвонил и сказал, чтобы я не ехала на автобусе. Собственно, я поняла, потому что…

— А почему не сказала? — перебил ее Отто. Она опустила голову. — Впрочем, я бы тоже не сказал, — усмехнулся Койот. — Ну, как себя чувствуешь? — спросил он. — Идти сможешь?

— Это работа Койота, — уверенно проговорил по-английски с европейским акцентом приземистый плешивый мужчина в джинсах. — Он убивает так. Койот жив, — заявил он. — Секунду, коллега, — усмехнулся мускулистый молодой детектив-англичанин. — Так убивают во всем мире. А начали в Корее, — уточнил он.

— По непонятным вам причинам погибли трое молодых людей, — загнул указательный палец немец. — А в квартире больной матери Милоша найден его труп.

— И что? — усмехнулся плотный офицер полиции. — В этом мире…

— Ивач сидел в тюрьме с Койотом, — перебил его немец. — И Койот отсиживался здесь, — кивнул он.

— Не обнаружено ни одного отпечатка, — заявил мускулистый. — В любом случае Койот бы оставил пальцы…

— Он в местах, где бывает недолго, носит медицинские перчатки, — сообщил немец. — Койот жив, — повторил он.

— Экспертиза покажет, — несогласно проговорил офицер полиции. — Но мы уверены, что Торман погиб. А что думает Интерпол? — спросил он курившего сигару седоволосого рослого мужчину.

— Трудно возразить и вам, — ответил тот, — и немецкому инспектору. Койот в розыске и оставляет документы в автобусе? — усмехнулся он. — Нет, он бы этого не сделал. Но с другой стороны, почему погибли дочь и отец Милоши? — спросил он. — Пока будем придерживаться версии, что Койот погиб во время взрыва автобуса. Однако непременно сотрудникам всех служб вновь раздайте ориентировки по розыску Отто Тормана. Это не помешает в любом случае. И вот еще что, — категорически потребовал агент Интерпола, — информация о том, что Торман, возможно, жив, ни в коем случае не подлежит огласке. Если от кого-то это просочится в прессу или на телевидение, тот сотрудник будет привлечен к ответственности за разглашение секретной информации международной полиции, в частности — Интерпола.

— И куда же ты спрятал алмаз, береговая акула? — процедил Шонри. — А ведь он где-то лежит. Вот вам и камушки бессмертия. Одна вылечилась в Монголии, а скольких уже убили. Кстати, и в Монголии людей положили немало. Того же профессора Товасона. Алмаз где-то рядом, — подошел к окну Конрад. — А вот где? — Он, закурив сигару, вздохнул. Качнув головой, вернулся в кресло. — Зря мы тогда взяли его в Израиле, — проговорил он. — Пожалуй, повезло, что не нашли этот камушек бессмертия, иначе бы пришлось объяснять, как он оказался у нас. Я бы все свалил на Маргарет и ее братца. Но мой племянник тоже бы оказался замешан. Ладно, — выдохнул он дым, — надеюсь, я доживу до того времени, когда передо мной будет сидеть этот чертов немец. И немка с Маргарет тоже. Хотя немец вроде погиб. Но, как я понял по физиономиям инспекторов Скотленд-Ярда, — он усмехнулся, — они не особо в это верят. Койот… — Вздохнув, Шонри погасил сигару. — Хотел бы я иметь такого человека. Но разумеется, не Койота, — усмехнулся он. — У этого нет ничего святого и никого, кому бы он поверил хотя бы на секунду. Хотя, — кивнул шотландец, — поэтому он и жив. Он верит себе и действует исходя из этого. Живи один, дольше проживешь, — прошептал Шонри. — В его профессии это главное правило. А тех, помощью кого приходится пользоваться, он убирает. Койот, — засмеялся шотландец, — Эль-Койот, отрицательный герой в романе Майн Рида «Всадник без головы». «Но тот Койот просто ребенок по сравнению с этим», — усмехнулся шотландец. — Где мой чай? — недовольно посмотрел он на часы. — Старость не терпит…