вычислить и разыскать некроманта, — и Норвуд, который лучше и чётче всех ощущал призыв, принялся вместе с ним «слушать эфир».

Мы сунули зеркальца и пузырьки в карманы и занялись другими делами.

В Девятиозерье творились совершенно безумные дела — об этой маленькой стране газеты теперь писали почти каждый день. Студента Мидла, который стрелял в герцога Лойоля, освидетельствовали специалисты по нервным и душевным болезням и признали, что он болен нервным расстройством, но вменяем. Он заговорил и выдал целую кучу совершенно диких вещей. Про группу демонопоклонников в Девятиозерье, про такую же группу в Среброречье и в Прибережье, про то, что мир уже слишком стар и подл, надо, мол, заменить его новым, — и они все намерены вызвать Князя Тех из глубин ада. Что лучше было бы убить Рандольфа, потому что Рандольф — благой, и что в Святую Землю под видом паломников отправились адепты Тех, чтобы убить Иерарха. Господь, мол, взирает, не вмешиваясь, его именем творятся бесчинства, а ад по крайней мере называет вещи своими именами. И грядёт время обжигающей и ужасной правды, вроде того.

Сначала мы с Райнором и Клаем хихикали, когда это читали. Что, простецы собирались вызывать демонов? Ну да, а Князь преисподней спешит и спотыкается на их зов. Чернокнижники своими глупостями могут расковырять портал в ад, это верно. Выпустить массу всяческой мелкой и гадкой нечисти и нежити, от которой тяжело защититься, это правда. Убить свои души, наделать много зла живым — всё это так, но об этом как раз речь и не шла. И о некромантии не шла.

По всему получалось, что в Девятиозерье завелись простецы, которые с адом настолько на дружеской ноге, что демоны низших кругов у них на побегушках. Я не утерпела, пригласила вечером адмирала и Валора газетку почитать — и Олгрен ржал, как конь, а Валору помешало так гоготать только воспитание.

Детки тоже очень веселились, изображая в лицах, как девятиозерские студенты командуют низшими, как балаганными собачками в юбочках. Но нам всем стало не до смеха, когда Норис притащил приказ обращать внимание на потенциальных демонопоклонников — потому что группу в Прибережье приказано обезвредить.

— Норис, — сказала я, — ты что, не выспался? Какие демонопоклонники? По нашим последним данным с демонами в Прибережье общался только один человек. Я.

— Как⁈ — оторопел Норис.

И ведь искренне поразился, бедняга.

— Через пятак, — сказала я. — И снова буду. Хочешь посмотреть, как это делается?

— Не-ет, — окончательно обалдел он. И головой затряс.

— Да-а, — нажала я. — Ты будешь присутствовать. И запомнишь. Потом расскажешь Броуку, которого я уважаю всеми внутренностями, но туда ему лезть не надо. Это не ваше дело, ясно? Демоны — не дело жандармерии, ад — не дело жандармерии. Дело жандармерии — простецы.

— А тетрадки и прочая потусторонняя дрянь? — спросил Норис.

— Ты мелкую нечисть-то от демонов отличай, — фыркнула я.

И по его лицу поняла: он не отличает, нет. Он уверен, что вся эта мерзость, с которой мы возимся, именно демоны и есть.

И мессиры миродержцы так думают. И простой люд, который читает газеты, тоже так думает. И они все будут бояться неизвестно чего — а в это время им будут делать гадости люди, о которых никто не подумает плохо.

И я рассказала Вильме — а Вильма немедленно приняла решение:

— Завтра собираем Большой Совет. И приглашаем Элию, а ещё наставников духовного училища и городских храмов. И газетёров. И ты им всем подробно расскажешь вот это всё… или нет. Расскажу я. Но буду ссылаться на тебя, дорогая Карла, опора трона и защита народа в это непростое время. А потом ты ответишь на вопросы.

— Государыня, — сказала я, — а ты не думаешь, что это крутовато?

Виллемина улыбнулась весело:

— Нет. Я думаю, что это именно так, как нужно. И очень своевременно. Ты сделала верные выводы, дорогая леди-адъютант, и теперь ты официальный консультант престола по вопросам Сумерек.

— Ого! — удивилась я. — У нас теперь в Совете поднимаются вопросы Сумерек⁈

Виллемина комично вздохнула и пожала плечами:

— Такое уж время, дорогая. Куда деваться…

Совет был эпичен. В Зале Совета некуда и мидии прирасти: кроме мессиров работяг и толпы святых наставников, которым поставили особые кресла, вдоль стен стояли газетёры с блокнотами, а человек пять из них принесли светописцы. И там, в зале, нервничали, грызли карандаши, вертелись и перешёптывались так, что гул стоял. Личная свита Виллемины, если сравнивать её с прочей приглашённой публикой, выглядела спокойной, как сытые удавы.

А Виллемина в весёленьком белом платьице с розовой розочкой у ворота и розовыми бантиками — что, конечно, означало, что вдова-то она вдова, но траур уже довольно условный, потому что ждёт младенчика и скоро уже дождётся — с лёгкой улыбкой обратилась ко всем:

— Друзья мои, мне кажется, пришло время раскрыть карты и поделиться с вами информацией, которой уже давно располагает правительство. Мне больно видеть прекрасную столицу и моих добрых подданных в тревоге и печали. Мне даже кажется, что некоторые из них предполагают, что их некому защитить. Сегодня я хочу рассказать всем, что мы совсем не беззащитны, даже перед опасным и странным врагом.

Все в зале довольно заметно напряглись и смотрели на Вильму во все глаза. Стенографисты так строчили, что бумага чуть не дымилась. А Вильма продолжала, почти весело:

— Ни для кого не секрет, друзья мои, что в моей свите и Малом Совете состоят особенные люди. А мне известно, что в столице шёпотом говорят о некромантах при дворе — и передают это, словно ужасную тайну или безумную сплетню. Но отчего бы нам не поговорить об этом во весь голос? Леди Карла из дома Полуночного Костра — эксперт в области некромантии, именно она отвечает за безопасность столицы и всего Прибережья от недобрых потусторонних сил, в этом она сотрудничает со святыми наставниками храма Путеводной Звезды и Благих Вод.

О, какой был переполох! Слово-то сказано, ещё и принародно! Мессиры работяги аж с мест приподнимались, кому-то из наставников кровь бросилась в лицо, а парень со светописцем вспыхнул и щёлкнул исторический момент: королева Прибережья официально подтверждает некромантку на службе!

А Вильма дождалась тишины и продолжила:

— Мы с вами знаем, как в мире неспокойно. Наши недоброжелатели пытаются сеять страх и неуверенность, лгут и клевещут — и пытаются лгать именно о том,