– Нет, – призналась Тоби.

– Нет, – почти в унисон произнес Дворак.

Доктор Маркс вздохнула.

– Ладно. Тогда я расскажу, что обнаружила в тканевых срезах. Я препарировала тот образец, который мне прислал Дэниел, – то, что, по его мнению, было неправильно развитым плодом. Я никогда не видела ничего подобного, а мне приходилось исследовать тысячи врожденных патологий. Так вот. Человеческий геном состоит из сотни тысяч генов. Это существо, похоже, обладает лишь частью нормального генома. Да и тот, что есть, сильно поврежден. С этим геномом случилась какая-то беда. А результат? Такой, как если бы взяли плод, разобрали его, а затем попытались сложить без всякой системы. Руки, зубы, головной мозг – все слеплено в один комок.

Тоби ощутила тошноту. Она посмотрела на Дворака и увидела, что тот побледнел. Картинка, нарисованная доктором Маркс, сразила их обоих.

– Он бы не выжил, разве не так? – спросила Тоби.

– Конечно, нет. Его клетки живут только за счет плаценты. Он использует материнский организм как источник питания. Если хотите, это своего рода паразит. Но в таком случае любой эмбрион – паразит.

– Никогда так о них не думала, – пробормотала Тоби.

– Да, это так. Мать – хозяин. Ее легкие насыщают кровь кислородом, пища обеспечивает поступление глюкозы и протеина. Этот конкретный паразит – это существо – может жить лишь пока остается в матке, внутри материнской системы. Как только он будет исторгнут, клетки начнут умирать. – Доктор Маркс помолчала, наблюдая за взлетающим колечком дыма. – Этот организм никоим образом не способен жить самостоятельно.

– Но если это не эмбрион, как это назвать? – заинтересовалась Тоби.

– Точно не знаю. Мы изготовили множество срезов ткани. Окрашивали и изучали их и я сама, и патолог нашей кафедры. Мы оба пришли к одному и тому же выводу. Один специфический вид ткани появлялся снова и снова в виде организованного кластера клеток. Там были и другие виды ткани – мышечная, хрящевая, даже глаз. Но они попадались редко. Упорядоченными и хорошо дифференцированными были те повторяющиеся скопления клеток. Железистая ткань, которую мы еще не идентифицировали. Одинаковые кластеры, все, очевидно, на срединной стадии развития плода. – Помолчав, она добавила: – Это существо, в двух словах, похоже на фабрику клеток.

Дворак покачал головой.

– Простите, но это безумие какое-то.

– Почему? Это делается в лаборатории. Мы можем вырастить глаза у мухи на крылышках! Мы можем включить или выключить олигоген! Если это может происходить в лаборатории, может и в жизни. У этой девушки клетки человеческого эмбриона каким-то образом породили множественные копии одного и того же гена. Разумеется, это значит, что зародыш развивался неправильно. Поэтому нет ног, нет тела. Вместо них появились эти специфические клеточные скопления.

– Что могло вызвать такой сбой? – поинтересовалась Тоби.

– Вне лаборатории? Нечто разрушительное. Тератогенное средство, с которым мы прежде не сталкивались.

– Но Молли ничему такому не подвергалась. Я несколько раз ее спрашивала…

Тоби умолкла, ее взгляд метнулся к двери. Кто-то кричал.

– Это Молли! – Тоби вскочила, вылетела из комнаты и помчалась по коридору. Дворак следовал за ней по пятам. Когда она добралась до палаты, там, пытаясь успокоить девушку, уже сидела медсестра.

– Что случилось? – спросила Тоби.

– Она говорит, что кто-то забрался к ней в палату, – сообщила сестра.

– Он стоял прямо здесь, возле кровати! – воскликнула Молли. – Он знает, что я здесь. Он преследует меня…

– Кто?

– Роми.

– Свет был погашен, – заметила сестра. – Тебе наверняка сон приснился.

– Он говорил со мной!

– Я никого не видела, – возразила сестра. – А мой стол прямо за углом.

Звук хлопнувшей двери эхом прокатился по коридору. Доктор Маркс заглянула в палату.

– Я только что видела, как какой-то мужчина выбежал на лестницу.

– Вызовите охрану, – велел Дворак сестре. – Пусть проверят нижние этажи.

Он выбежал в коридор, Тоби за ним.

– Дэн, куда вы?

Он толкнул дверь на лестницу.

– Пусть этим занимается охрана!

Тоби последовала за ним. Шаги Дворака громыхали по бетонным ступеням где-то внизу. Она тоже стала спускаться, сначала нехотя, затем, по мере того, как росла ее решимость, начала прибавлять шаг. Она злилась на Дворака за эту безумную опрометчивую погоню, и на Роми – если это действительно был Роми – за то, что посмел нарушить больничный покой и преследовать девушку даже здесь. Как он ее нашел? Неужели он шел за ними от здания судмедэкспертизы?

Ускорив шаг, Тоби миновала площадку второго этажа. Она услышала, как распахнулась, а затем захлопнулась дверь.

– Дэн! – крикнула она.

Ответа не последовало.

Наконец она добежала до первого этажа и выскочила на Олбани-стрит, оказавшись рядом со входом в отделение неотложной помощи. Асфальт блестел от дождя. Она прищурилась – ветер бросился ей в лицо, прихватив горсть пыли с мостовой.

Слева от нее в дождевой пелене появился силуэт. Это был Дворак. Остановившись под фонарем, Дэниел посмотрел налево, затем направо.

Тоби подбежала к нему:

– Куда он делся?

– Я видел его на лестнице. И потерял, как только он покинул здание.

– А вы уверены, что он его покинул?

– Да. Должно быть, он где-то здесь, поблизости.

Дворак направился через проезжую часть к больничной трансформаторной будке.

Визг шин заставил обоих обернуться. Прямо на них из темноты летел фургон. Тоби застыла.

Дворак толкнул ее в сторону, она споткнулась и растянулась на асфальте.

Фургон с ревом промчался мимо, свет фар быстро исчез вдали.

Тоби попыталась подняться, Дворак протянул ей руку, помог встать и вернуться на тротуар. Боль от удара только начала проявляться – сначала смутной пульсацией в коленях, затем жалящей болью нервных окончаний по ободранной кожей. Они стояли под фонарем, от потрясения поначалу никто не мог сказать ни слова.

Наконец Дворак произнес:

– Извините, что так сильно вас толкнул. С вами все в порядке?

– Немножко ударилась, а так ничего. – Она посмотрела в ту сторону, где скрылся автомобиль. – Вы заметили номер?

– Нет. И водителя тоже не разглядел. Все произошло так быстро, мне нужно было убрать вас с дороги.

Оба одновременно обернулись: к приемному покою, сверкая мигалкой, подкатила «скорая». Где-то в отдалении послышалось завывание другой машины.