Расширенный состав «Умбры» взмыл вверх и, ускоряясь, пошел в лобовую атаку на звено «Бритв». Некоторые уже стреляли.

Застигнутые врасплох, враги открыли ответный огонь и начали рассыпать боевое построение.

— А вот и мы… что, не ждали? — зло сказала Джагди.

Десятки ярких вспышек осветили небо. Ослепительные трассы зенитных очередей. Облака дыма. Две «Бритвы» тут же выпали из растянутого строя и, оставляя за собой дымовой след, стремительно понеслись к земле. Третья взорвалась, мгновенно превратившись в пылающее облако. Еще одной — четвертой — отстрелили левое крыло, и она камнем полетела вниз.

Подбили самолет Кордиаля…

Взрывом снаряда у него оторвало большую часть хвостового стабилизатора, а затем и несколько листов бортовой обшивки. Пулеметной очередью прошило одно из крыльев.

Его «Громовая стрела» уже начала падать, но, к облегчению Джагди, опытному пилоту удалось выровнять самолет и продолжить полет даже с той убогой оснасткой, что у него осталась.

Описав дугу позади стремительно выходящей из боя «Бритвы», Джагди стала пикировать вниз.

— «Умбра Одиннадцать»! — крикнула она. — Можете продолжать полет?

— Конечно! Это так, легкая царапина, мамзель, — ответил Кордиаль так беспечно, как будто он вылетел на увеселительную прогулку.

То повреждение, которое получил его самолет, никак нельзя было назвать легкой царапиной.

— Разворачивайся и снижайся! ~приказала Джагди. — Командный Центр! Командный Центр! У нас подбитый самолет срочно нуждается в посадке.

— Вас понял, ведущий. Посадочные полосы открыты.

Джагди бросила взгляд налево. Две готовые к атаке «Бритвы», включив направляемые сопла, опускались прямо на Кордиаля.

— Кордиаль! Резко в сторону!

— Резко? Да я еле держу высоту! — донеслось до нее в ответ.

Джагди максимально открыла дроссель.

— Бланшер! Бери командование. Я сопровождаю Одиннадцатого. Звено «Умбра»! С этого момента Второй — командир.

— Все ясно. Командование принял, — прозвучал в воксе голос Милана.

Джагди бросила свой Ноль-Два в стремительный рейд. «Громовая стрела» Кордиаля уже стала извергать клубы грязного дыма.

Джагди зафиксировала в прицеле одну из «Бритв», но затем лишь слегка задела ее огнем из орудий. Та сразу ушла в сторону. Вторая же упрямо продолжала свое нацеленное движение на подбитый самолет Кордиаля.

Командир заложила крутой вираж и затем, сблизившись с неприятелем, выровняла самолет. «Бритва» промелькнула в перекрестье ее прицела.

Джагди вышла на убойную позицию с углом наводки около сорока градусов и сразу же открыла огонь. «Летучая мышь» выбросила из себя черный дым. Подняв носовую часть, она метнулась вверх, будто отчаянно пытаясь спастись, но взорвалась, разбросав во все стороны куски горящего металла.

Вдруг что-то не менее твердое, чем пушечное ядро, врезалось в левый борт кабины Джагди. Часть капсулы была сметена, панель приборов разбита вдребезги, а погнутый лист бронированной обшивки, влетев внутрь, глубоко рассек ее левую руку.

Командир дико вскричала от боли. «Бритва» пролетела мимо и сразу стала заходить на повторную атаку.

Не в силах унять дрожь, Джагди постаралась выровнять движение самолета.

— Командный Центр Тэды! — задыхаясь, крикнула она в вокс. — Два, повторяю: два подбитых самолета идут на посадку.

Необъятная земля вдруг оказалась перед ее глазами.

Она уже видела раскинувшийся внизу город, бушующие там пожары, разбитое поле аэродрома…

Ветер врывался в кабину и со свистом проносился по треснувшей капсуле. Из-под монитора на панели приборов шел едкий дым. Джагди ничего не могла увидеть через левое стекло кабины, потому что все оно было залито кровью… Ее кровью. Она посмотрела на руку. Сквозь порванное летное снаряжение можно было разглядеть истерзанную плоть и даже блеск белой кости.

Неожиданно воспламенился левый двигатель.

Она бросила самолет в еще более крутое пике, таким образом стараясь вывести его из-под удара, затем услышала странный звук, но не сразу поняла, что это сигнал системы слежения предупреждает о нависшей опасности. Ее поймали в прицел.

«Бритва», которая уже с готовыми к залпу орудиями стремительно пикировала на нее, в последний момент вдруг сдетонировала, как мина, раскидав по большому радиусу мелкие обломки.

— Сядь живой, Бри! — крикнул Бланшер, когда его самолет молнией пронесся мимо. — Во имя Бога-Императора, сядь живой!

Разбитая посадочная полоса была все ближе и ближе. Джагди отчаянно пыталась управиться с реактивными соплами, желая выровнять свой самолет при посадке. В последний момент, уже теряя сознание, она вдруг вспомнила о шасси и едва успела их выпустить. За стеклом мелькнула приземлившаяся «Громовая стрела» Кордиаля, вокруг которой в клубах густого дыма суетились бригады техпомощи. Затем последовали мощный толчок, снова приведший командира в чувство, и несколько сильных ударов о землю, которые сопровождались бешеной тряской. Собрав последние силы, она потянула за рычаг управления…

Бортовой номер Ноль-Два проскользил на тормозах еще метров двадцать, прежде чем окончательно остановиться.

Кордиаль был первым, кто подбежал к самолету Джагди. Используя размыкающий механизм аварийного выхода, он распахнул капсулу кабины и тут же потянулся к панели управления, чтобы выключить наконец визжащие реактивные двигатели, прежде чем они снова оторвут «Громовую стрелу» от земли.

Джагди с усилием подняла голову. Отражатель ее шлема был весь забрызган кровью. Она попробовала его протереть, но только еще больше размазала кровь по стеклу.

Действуя только правой рукой, женщина стянула с головы шлем и бросила его на дно кабины.

— Теперь все будет хорошо, — сказал Кордиаль.

Больше в тот день она уже ничего не слышала.

Полуостров, 11.21

Все дороги, насколько хватало взгляда, были забиты машинами. Стараясь увидеть как можно дальше, Ле Гу-ин взобрался на башню «Линии смерти». Картина была пугающей. Тысячи единиц моторизованной техники, в основном военной, скопилось в огромные пробки, которые, заполняя улицы небольшого города, распространялись также и на все значительные выезды из него в северном направлении.

Большинство водителей отключили двигатели, чтобы сэкономить горючее, но, несмотря на это, воздух был заполнен выхлопными газами. Люди бесцельно бродили между машинами, и Ле Гуину уже не раз доводилось слышать вспыхивающие словесные перепалки.

— Видно что-нибудь? — спросил Вилтри, который, свесив ноги, сидел на краю одного из башенных люков.

— На километры никакого движения.

Город, где они застряли, назывался Нивель — небольшой торговый центр среди широких пойменных лугов Лиды, километрах в шестидесяти от Эзравиля. Как и многие другие населенные пункты, через которые они проезжали, он сильно пострадал от бомбардировок и, казалось, совсем обезлюдел.