распахнулась, явив дворецкого, одетого во все черное, с зачесанными назад лысеющими волосами.

— Добро пожаловать, мистер Киллиан.

Охранник, которого я не видела, появился из тени за одной из колонн. Его глаза были закрыты темными очками, хотя было слишком темно, чтобы в них нуждаться.

Зачем нужна служба безопасности на простой домашней вечеринке?

«Потому что это не простая домашняя вечеринка».

Я не была дурой. Хотя из-за недостатка памяти я часто казалась такой. Что бы Артур ни координировал, это имело какое-то отношение к успеху этого вечера.

«Я не хочу портить ему все».

— И как я могу представить Вашу спутницу, мистер Киллиан? — добродушный дворецкий улыбнулся в мою сторону.

Артур выпрямился.

— Клео Прайс.

Мое сердце заколотилось от властности в его тоне.

Дворецкий посмотрел на охранника, который переступил с ноги на ногу. В его руках волшебным образом материализовался планшет. Бросив взгляд, он коротко кивнул.

«Думаю, я одобрена».

Дворецкий отступил к парадному входу, приглашая нас внутрь.

— Пожалуйста, входите.

Я пробормотала слова благодарности, когда мы с Артуром вошли в экстравагантное фойе и были поражены огромными произведениями современного искусства и трехметровой деревянной лошадью, доминирующей в пространстве.

— Есть ли у Вас какие-нибудь куртки или пальто, которые Вы хотели бы, чтобы я взял? — спросил дворецкий.

Артур покачал головой.

— Все хорошо. Спасибо.

Рост Килла давал ему преимущество, он легко просматривал толпящихся гостей в изысканных костюмах и ярких платьях. Мужчины были дополнением к своим хорошеньким женам, украшавшим помещение, как сладкие кондитерские изделия.

— Мистер Самсон ждал вашего приезда, — дворецкий в другой конец комнаты, где на боковых столиках стояли чаша для пунша и легкие закуски. — Он просил Вас сначала поговорить с ним.

Артур взял меня за руку.

— Хорошо.

Оставив дворецкого, мы пробирались сквозь толпу. Пузырьки духов и облака лосьона после бритья лопались и роились, когда мы протискивались мимо мужчин и женщин, которые никогда бы не переступили порог байкерского комплекса, не говоря уже о том, чтобы смешаться с ней.

Сжав пальцы Артура, я спросила:

— Ты собираешься рассказать мне, в чем дело?

Он посмотрел вниз, его лицо было радушным и самоуверенным.

— Скоро.

Счастье наполнило меня при мысли, что он, возможно, поправляется, но затем я посмотрела внимательнее и увидела сквозь его стены. Какая бы головная боль ни мучила Арта, она еще не прошла. Она была все еще при нем, мучая его в агонии.

Появилась официантка с бокалами шампанского.

— Напиток?

Я подняла руку, чтобы сказать «нет», но Артур отпустил меня и взял два сверкающих бокала с ее серебряного подноса.

— Спасибо.

Она кивнула, бросила благодарный взгляд на Артура, затем ускользнула, чтобы подать выпить другим людям.

Я нахмурилась.

— Ты ведь не собираешься это пить?

Арт приподнял бровь.

— Э-э-э, да, я думал об этом, — предложив мне бокал, он добавил: — И ты тоже. Если только ты не бросила пить после того, как прошлой ночью была избалована бурдой Мелани?

Я взяла стакан и потерла большим пальцем ледяной конденсат.

— Нет, я выпью один. Просто я не думаю, что это хорошая идея для тебя.

Арт усмехнулся, намеренно делая глоток. Каким-то образом он сделал потягивание золотистого шампанского из изысканного бокала грубым, жестким и совершенно мужским.

В горле пересохло.

Он облизнул губы, его глаза стали зелеными, как лес. Желание вспыхнуло, обвиваясь вокруг нас и избегая всех остальных в комнате. Незавершенные дела в лимузине становились все более напряженными.

— Так о чем ты говорила?

Все, на чем я могла сосредоточиться, это блестящая капля на его нижней губе.

— Я говорила?

Сделав шаг ко мне, Артур скрутил ленту с моей косы касаясь костяшками пальцев моего декольте.

Я вздрогнула.

— Ты говорила, что я не должен пить. Если ты беспокоишься о моей голове, я сказал тебе, перестань беспокоиться обо мне. Я в порядке.

Я покрутила ножку бокала.

— Я беспокоюсь, что ты не воспринимаешь это всерьез. Алкоголь не может быть полезен для твоего состояния.

Его плечи напряглись.

— Я пил вчера вечером, и тебя это не беспокоило.

— Это было иначе.

— Каким образом?

Мои колени задрожали под его пристальным взглядом.

— Нас окружали люди, которые о тебе заботятся. К тому же, ты выпил всего два пива за весь вечер. Я наблюдала за тобой.

Он нахмурился.

— Я ничего не могу скрыть от тебя?

— Нет, — я с трудом сглотнула. — Тебе все еще больно. Я вижу.

Его челюсти сжались, но он заставил себя расслабиться.

— Ничего подобного, Лютик.

Быстро поцеловав меня, Арт прошептал:

— Забудь о том, что произошло. Забудь о том, что должно произойти. И давай просто насладимся этим вечером, ладно?

Я кивнула, но не согласилась. Как я могла забыть о том, что случилось, когда его отец устроил этот беспорядок? Как я могла забыть, когда это было все, о чем я думала?

Впервые я позволила мыслям выскользнуть из-под моего железного контроля.

Меня беспокоило не только его сотрясение мозга. Или его упрямая вера, что он сможет отомстить, не пострадав. Дело даже не в том, что Арт жил жизнью, все еще скованной прошлым.

«Это потому, что я боюсь, что он умрет. Что он устроит войну и погибнет из-за нее».

Я залпом выпила охлажденное шампанское. Я ненавидела беспокоиться. Я ненавидела незнание. Я слишком долго жила в неведении и больше не буду этого делать. Артур был моим — следовательно, я несла за него ответственность, и будь я проклята, если позволю ему снова пострадать.

— Мы могли бы просто уйти… — прошептала я, крутя ножку бокала.

Артур застыл.

— Хочешь домой?

Дом. Где был дом? «Кинжал с розой» исчез. «Чистая порочность» была еще слишком нова.

«Мы можем построить новый дом».

Глядя ему в глаза, я умоляла его понять.

— Мы могли бы уехать куда-нибудь, только мы. Мы снова вместе. Мы всегда говорили, что мы дом друг для друга.

Меня переполняло нетерпение. Я схватила его за запястье, выплеснув шампанское.

— Мы могли бы просто уехать. Переехать за границу. Начать с чистого листа.

Как это сделала я.

Стань новыми людьми.

Скрыться.

Артур напрягся. Его глаза были прикрыты.

— Ты хочешь, чтобы я просто ушел? После всего этого времени? Когда я так чертовски близок? — его голос не поднимался выше шепота, но стальной тон ранил мое сердце.

—