— Вот оно. Ведь это и есть выбор Макиавелли, не так л и?

— Макиавелли умер несколько лет назад, а мы, если ты заметил, пока живы, так же как заговорщики, король Яков и Сесил, — ядовито заметила Джейн. — Думаю, надо оставить Макиавелли в покое. Он повел неверную игру и, если не ошибаюсь, принял мучительную смерть.

— Но неразрешимая дилемма, которую он поставил перед человеком, продолжает жить так же, как она жила до его рождения, и будет существовать вечно, пока человек стремится к захвату и злоупотреблению властью. — Грэшем, сам того не осознавая, поучал Джейн, словно младший преподаватель своего колледжа, пытающийся вразумить молодого студента. — Видишь ли, Макиавелли утверждает, что правда не обязательно представляет собой великую ценность, если она означает смерть тысяч людей. Хорошие правители ставят благополучие своего народа выше таких незначительных понятий, как правда и мораль.

— Ты не правитель, — резонно заметила Джейн.

— Нет, но думаю, что смогу поставить на место Сесила и короля Якова.

— У тебя есть против них доказательства?

— Для меня не составит труда их достать. Люди, подобные Фоксу и Перси, получают деньги за предательство сообщников, и если кто-то заплатит больше, они без колебаний предадут Сесила, как раньше предавали своих так называемых друзей.

— Так что ты собираешься делать? — хриплым от волнения голосом спросила Джейн.

— Что я собираюсь делать? — задумчиво повторил Генри. Камин в комнате страшно дымил, так как разбуженные в неурочный час слуги впопыхах бросили туда несколько сырых поленьев и до них наконец добрался огонь, веселые отблески которого красными искорками отражались в глазах Грэшема. — Что я собираюсь делать? — повторил он еще раз и повернулся к девушке. — Придется мне на некоторое время стать Макиавелли.

Указания, полученные Фоксом, были предельно ясными. В роли перепуганного посланника снова оказался спесивый маленький кролик, которому Фокс когда-то показал погреб с порохом. Как же давно это было!.. В игре Сесила Фоксу предназначалась роль предохранителя на пистолете со взведенным курком. Он должен стоять на страже до последнего момента, прежде чем обнаружат порох, на случай если кому-то из заговорщиков придет в голову взять бразды правления в свои руки и поджечь шнур. Кроме того, Сесилу придется скрывать, что он знает слишком много. Поисковая группа не просто отправится прямо к погребу и обнаружит порох. Нужно это сделать в два этапа. Первый отряд обследует весь район и будет лишь вести наблюдение и сообщать о том, что удалось обнаружить. Он не станет предпринимать никаких действий, которые могут спровоцировать заговорщиков. Здесь Фокс ничем не рискует, особенно если учесть, что бочки надежно укрыты дровами и хворостом. Если станут задавать вопросы, он представится слугой Томаса Перси, который арендует дом, что является чистой правдой. Кто посмеет усомниться в словах слуги джентльмена, получившего недавно должность постельничего короля?

Сесил решил, что поиски возглавит Суффолк, которому настоятельно посоветуют никого не арестовывать и не предпринимать действий, способных вызвать панику. Глупец Монтигл отправится вместе с Суффолком, с первым отрядом. Пусть он доложит, что для такого дома хвороста в погребе действительно слишком много, поэтому туда можно вернуться чуть позже. Все это будет выглядеть вполне правдоподобно.

Второй обыск, когда пойдут осматривать погреб, назначен на час ночи.

— Час ночи? — переспросил шепотом перепуганный «кролик», хотя никто не слышал их разговора. — Время играет важную роль! Милорд говорит, что вы можете уехать после полуночи, но не раньше! Услышав о раскрытии заговора, такая горячая голова, как Кейтсби, возможно, все-таки попытается взорвать здание и спровоцировать бунт.

Фокс мысленно послал милорда ко всем чертям. Времени оставалось в обрез, но он не сомневался, что Сесил пришлет человека, который будет наблюдать за тем, что происходит по соседству, и здесь он абсолютно прав. Вокруг парламента полно зевак, могут поползти разные слухи, и неизвестно, кто в этой неразберихе их подхватит.

«Кролик» поспешно покинул дешевые меблированные комнаты, не заметив высокой фигуры в дорогом камзоле и коротком плаще, которая, выждав некоторое время, отделилась от стены и последовала за ним по направлению к Уайтхоллу. От внимания преследователя не укрылось, что за придворным идут еще два человека с изуродованными оспой лицами, одетые в колеты из грубой кожи. Проходя по оживленной улице, придворный высокомерно вздернул подбородок и стал расталкивать простой люд, раздраженно приговаривая: «Прочь с дороги!» Неожиданно два мастеровых, вместо того чтобы уступить дорогу, стали плечом к плечу, перегородив узкую улочку, и придворный врезался в них с разбега. Кажется, один из мастеровых подставил подножку, и гордец рухнул в грязь, а другой, проходя мимо, сильно ударил его ногой по голове. Два других мужчины тут же подбежали к распростертому в грязи придворному и опустились рядом с ним на колени, как бы желая помочь. Еще мгновение, и в воздухе сверкнула сталь, но все произошло так быстро, что окружающие ничего не поняли, а мужчины быстро поднялись и сразу же затерялись в толпе.

Придворный лежал с перерезанным горлом, из которого по накрахмаленному кружевному воротнику лилась кровь, смешиваясь с уличной грязью. В ожидании заключительного акта грандиозного представления Сесил заблаговременно уничтожил один из возможных источников утечки информации. Придворный в ужасе уставился на склонившегося к нему мужчину в роскошном камзоле.

— Они… они меня зарезали! — прохрипел он, хотя это было ясно без слов.

— Будь уверен, что сделано это по приказу твоего господина, лорда Сесила, — заверил беднягу Генри Грэшем. — Если хочешь, чтобы я отвез тебя к хирургу, расскажи все, о чем вы говорили с господином Фоксом, — прошептал он придворному на ухо.

Как и обещал «кролик», прибывший с обыском отряд выглядел совершенно нелепо. Выглянув за дверь, Фокс назвался Джонсоном, слугой Томаса Перси, который снимает этот дом. Разодетый в пух и прах командир отряда куда-то очень торопился, и когда сопровождавший его молодой придворный, похожий на попугая, попытался задать какие-то вопросы, товарищи его тут же увели.

В одиннадцать часов Фокс взял простой фонарь и все необходимое, чтобы поджечь шнур. «Кролик» настоял, чтобы оставить эти вещи рядом с порохом, как будто вот-вот должен произойти взрыв. Ночь обещала быть холодной, и, надев на себя теплую одежду, он, позвякивая шпорами, в последний раз отправился в погреб и открыл тяжелую старинную дверь. Кейтс дал ему часы, чтобы точно знать, когда придет время поджечь шнур. Во всяком случае, так думал Кейтс, не подозревая, что по этим часам Фокс определит время своего бегства. Не зажигая фонаря, он в полной темноте уселся на принесенный ранее табурет. Теперь запах пыли и разложения действовал на него почти успокаивающе. Как же здесь тихо и спокойно, несмотря на страшную угрозу, таившуюся в бочках. При мысли о своем хозяине, Сесиле, лицо Фокса расплылось в широкую ухмылку. Хотел бы он увидеть выражение лица Сесила, когда тот узнает о сюрпризе. Как жаль, что Фокс в это время будет уже очень далеко.