Это был удар под дых. Я чувствовал себя как боксер, который падает без чувств посреди ринга. Воспользовавшись моим замешательством, Мило попытался оправдаться:

— Знаю, это кажется нелепицей, но ведь сработало! Я не мог сидеть сложа руки. Оживить тебя мог только электрошок. У меня оставался последний козырь, последняя возможность вытащить тебя из депрессии.

Я слушал, с трудом понимая смысл слов.

Так Билли всего лишь актриса? А все приключение — военная хитрость Мило? И я позволил обвести себя вокруг пальца…

— Бред какой-то! Я тебе не верю. Помимо физического сходства, слишком много доказательств того, что это Билли.

— Какие?

— Татуировка.

— Ненастоящая. Ее сделал гример со съемочной площадки.

— Она знала абсолютно все о жизни Билли.

— Лилли прочитала и тщательно изучила твои романы. Я не давал ей пароль от компьютера, но она получила доступ к биографиям всех героев.

— Как тебе это удалось?

— Заплатил одному хакеру.

— Ты настоящий мерзавец.

— Нет, я твой друг.

Он приводил аргумент за аргументом, но я не верил ни одному слову.

— Ты же сам повез меня к Софии Шнабель, чтобы засадить в психушку!

— Я знал, что ты не сможешь смириться с такой перспективой и попытаешься сбежать.

Перед моим внутренним взором мелькали эпизоды нашего с «Билли» путешествия. Я тщательно анализировал их, надеясь очередным вопросом поставить Мило в тупик.

— Подожди! Она починила «Бугатти», когда та сломалась! Кто, как не братья-механики, научил ее этому?

Мило ответил ударом на удар:

— Я отключил один кабель. Мы с ней все просчитали, надеясь этим маневром развеять твои подозрения. Не старайся, ее могла выдать всего одна вещь, но, к счастью, ты ничего не заметил.

— Что именно?

— Билли левша, а Лилли правша. Все просто, да?

Тут моя память дала сбой. Я не мог понять, правду говорит Мило или нет.

— Все это очень мило, но ты забыл главное — болезнь Билли.

— Да, это правда. В Мексике все сильно осложнилось. Ты еще не мог писать, но тебе явно стало лучше, а главное, между вами что-то происходило. Сами того не понимая, вы постепенно влюблялись друг в друга. Я хотел признаться во всем, но Лилли настояла на продолжении. Это ей пришло в голову инсценировать болезнь.

У меня в голове царил хаос.

— Но почему?

— Да потому, что она влюбилась в тебя, идиот! Потому что желала тебе счастья. Она хотела, чтобы ты написал книгу и вернул Аврору. И ей все удалось!

— То есть седые волосы — это…

— …краска.

— А черная субстанция?

— Чернила из шариковой ручки в капсуле под языком.

— А результаты анализов? Откуда у нее в организме взялась целлюлоза?

— Мы немного смухлевали. Я сказал доктору Филипсону, что ты мой друг, и я хочу подшутить над тобой. А поскольку ему оставалось три месяца до пенсии и к тому же он умирал от скуки в своей клинике, идея пришлась ему по вкусу. Но, как часто бывает, план пошел насмарку, когда Аврора предложила отвезти Билли к доктору Клузо…

— Он не стал бы обманывать! Когда мы приехали в Париж, Билли не симулировала. Уверен, она чудом избежала смерти.

— Ты прав, это действительно было чудо. Билли не знала, что серьезно больна. Если бы не Клузо, опухоли в сердце, возможно, обнаружили бы слишком поздно. Так что я, можно сказать, спас вас обоих.

— А зачем ты гонялся по всему миру за книгой?

— Тут я оказался в плену обстоятельств. Кароль ничего не знала и поверила в эту историю. Все инициативы исходили от нее, я просто подыгры…

Не успел Мило договорить, как упал навзничь от удара.

— Ты не имел права так поступать!

— Не имел права спасать тебя? Это было не право, а долг, — сказал он, поднимаясь.

Мило вытер струйку крови, стекавшую из уголка рта, и отчеканил:

— Ты сделал бы то же самое, ведь пошел же на убийство, чтобы спасти Кароль, так что не надо читать мне мораль! Мы сами выбрали эту жизнь! Как только один сдает, двое других делают все, чтобы помочь ему. Поэтому мы еще живы. Ты вытащил меня из банды. Без тебя я бы сейчас сидел в тюрьме, а не играл свадьбу с любимой женщиной. Без тебя Кароль, возможно, давно повесилась бы, а не готовилась стать матерью. А где был бы ты, если бы не завязал с таблетками и наркотой? В психушке? Или на кладбище?

Сквозь матовые стекла лился бледный свет. Я не стал отвечать на вопрос Мило. В данный момент меня заботило совсем другое.

— Где сейчас эта девушка?

— Лилли? Понятия не имею. Я отдал деньги, и она исчезла. Скорее всего, уехала из Лос-Анджелеса. Раньше она работала по выходным в ночном клубе на Сансет-трип. Я ездил туда, но ее там давно не видели.

— Как ее фамилия?

— Не знаю! Даже не уверен, что Лилли — ее настоящее имя.

— Ты еще что-нибудь знаешь о ней?

— Послушай, я понимаю, что тебе хочется разыскать ее, но это не твоя любимая Билли, а второсортная актриса, подрабатывающая официанткой в стрип-клубе.

— Твое мнение меня не интересует. Значит, ты больше ничего о ней не знаешь?

— Мне очень жаль, но нет. И еще, я ничуть не жалею о том, что сделал.

Признание Мило поразило меня в самое сердце. Выйдя из эллинга, я сделал несколько шагов по деревянному причалу. Белые лебеди, безразличные к человеческим страданиям, плавали среди зарослей диких ирисов.

* * *

Я дошел до стоянки и сел в машину. Сначала я ехал вдоль берега, а добравшись до Санта-Моники, свернул в сторону города. В голове царил хаос. Я даже не думал, куда направлялся: пересек Инглвуд, свернул на Ван-Несс, потом на Вермонт-авеню и тут понял, что неведомая сила влечет меня в район, где прошло мое детство.

Я припарковал машину с откидным верхом рядом с клумбами, где уже в пору моей юности вместо цветов валялись окурки и пустые банки.

Тут все изменилось и в то же время осталось прежним. Парни все так же бросали мяч в корзину на заасфальтированной площадке, другие подпирали стену в ожидании какого-нибудь события. Внезапно мне показалось, что кто-нибудь сейчас крикнет:

«Эй, мистер Фрик!»

Но я стал чужим здесь, ко мне больше никто не приставал.

Вдоль обнесенной сеткой баскетбольной площадки я дошел до стоянки. «Мое» дерево было на месте. Оно еще больше скрючилось и полысело, но выжило. Я, как в юности, сел на сухую траву, прислонившись спиной к стволу.

Тут откуда ни возьмись появился «Мини Купер»: он резко затормозил, заняв сразу два парковочных места. Из машины вышла Кароль в свадебном платье. Она направилась ко мне, неся в одной руке спортивную сумку, а другой поддерживая длинный белый шлейф, чтобы тот не волочился по земле.