– Ладно, черт с ним, когда я смогу забрать ее?

– Не так быстро! После операции, реабилитационный период, минимум месяц.

– Я могу ее увидеть?

– К сожалению, нет. Я не могу раскрыть вам клинику, с которой сотрудничаю. Извините, это не мои правила.

– Вы что, издеваетесь?! – начал заводиться Вячеслав, – прошу заметить, это из-за вашей смеси она оказалась в таком положении! Вы обещали, что это абсолютно безвредная жидкость, помогающая очистить организм, в итоге моя “нижняя” сейчас на волоске от смерти!

– На каждой жидкости есть инструкция, перед применением нужно обязательно ознакомиться. Есть противопоказания для всех препаратов. Работая с жидкостями нашей лаборатории, вы должны отдавать себе отчет в том, что они могут нанести непоправимый ущерб.

– Но ведь… – начал Вячеслав, но доктор перебил его:

– У каждой девушки своя сопротивляемость и своя особенность организма. Видимо, вашей даме не подходит этот метод очистки. До вас, никто еще не жаловался. Извините, мне пора работать.

– Постойте! Как я узнаю, когда мне ее можно будет забрать?

– Я предупрежу вас, напишите, как с вами связаться.

– Вячеслав оставил свой емейл адрес и с каменным лицом вышел из комнаты.

Майя ждала его в постеле, она мило улыбнулась, когда он вошел и привстала, демонстрируя ему свою милую грудь и тонкие изгибы талии.

– Операция прошла успешно, – начал он с порога рассказывать новости, – но забрать ее можно будет только через месяц.

Вячеслав бессильно опустился на кровать и закрыл лицо руками. Майя прильнула к нему и обняла за плечи.

– Господин, не переживайте вы так, все обойдется! Главное, что самое страшное позади! Она выживет и вернется к вам! – Майя ласково заскользила руками по его голове и он снова уткнулся носом в нее, закрывая глаза и пытаясь спастись от тяжелых дум.

Месяц без Ангелины он выдержать не мог. Целый месяц без секса – это невозможный ад. Вячеслав еще до конца не осознал, что его ждет, но страшное предчувствие уже подкралось к его горлу. Сексуальные игры – это единственная радость, которая приносила ему успокоение и отвлечение от повседневных рутинных дел.

Ангелина помогала уйти от этого мира и проявить свою настоящую сущность. Помогала ему раскрыться, и только с ней, он мог снять свою маску и быть самим собой. С ней он мог вытворять, что угодно. Ни с одной женщиной он не достигал такого удовлетворения.

Майя могла бы заменить ее, без труда, и возможно, он смог бы со временем забыть Ангелину, но странная привязанность, не отпускала. Она держала его за самое драгоценное, что у него было, за его мужское достоинство.

– Майя, побудешь со мной до завтрашнего вечера?

– С радостью, господин! Мне нравится быть с вами рядом!

– Я не хочу ехать домой, не хочу снова уходить с головой в работу. Хочу насладиться еще немного твоим присутствием. Мне кажется… Я не смогу без тебя жить!

– Господин, я с радостью буду с вами всегда, когда вы только захотите!

– Майя… – тихо произнес Вячеслав, – Майя, мне кажется, что это любовь с первого взгляда… Я никогда в это не верил, но сейчас…

Девушка смотрела в его глаза и он ощущал, как улетает от одного ее взгляда.

– Я люблю тебя! Слышишь, люблю! Я думаю, что это та самая, настоящая любовь!

Майя продолжала смотреть на него и успокаивающе гладить. Она так привыкла слышать эти слова, почти от каждого своего клиента, что ее они, уже нисколько не трогали. Очередной бедолага попался на крючок ее чар, а завтра его отпустит и он забудет о своих словах.

“Что он может знать о настоящей любви? Ангелина рассказывала, как он заманил ее на яхту и с друзьями, по очереди, изнасиловали, а потом еще и заточил ее в этом чертовом клубе! Такой человек не знает, что такое настоящая любовь, обычно такие путают ее со страстью и желанием овладеть женщиной.”

Эту ночь Вячеслав почти не спал. Стоило только ему закрыть глаза, как он снова и снова видел образ Ангелины. В одном сне она лежала и смотрела в потолок. В другом, он видел ее в гробу. В третьем, она стояла над ним и замахивалась ремнем. Каждый сон был, по-своему, страшен.

Внезапно, он провалился глубоко-глубоко и очутился в далеком детстве, в прокуренной комнате старой общаги. Он снова забился в угол, обнимая игрушку, он снова был маленьким мальчиком, а его отец, расхаживая с ремнем в руках, курил сигарету и бил связанную, по рукам и ногам, мать.

Та кричала и извивалась, она смотрела испуганными глазами на мальчика. Этот взгляд, полный страха и боли, он уже где-то видел этот взгляд, но не мог вспомнить где. Отец продолжал бить несчастную женщину, подарившую Вячеславу жизнь, а он сидел и дрожал, не в силах вмешаться и помочь ей. Фигура отца нависала над ним время от времени, и тогда, он зарывался в огромного грязного мишку, пытаясь спрятать в нем лицо. Он верил, что так он сможет спрятаться, и тогда отец причинит ему зло.

Когда он осторожно отстранился от игрушки и посмотрел на родителей, там была уже другая картина. Отец грубо засаживал матери свой член и тушил об нее сигареты. Женщина кричала и извивалась каждый раз, когда сигарета касалась ее сосков.

Вячеслав заткнул уши и закрыл глаза, чтобы не слышать и не видеть весь этот кошмар. Он проснулся в горячем поту. Майя бережно вытирала с его лба холодным полотенцем пот и тихонько пела, убаюкивая. Он снова провалился в сон и снова перед ним предстала мать. Она сидела перед ним, как всегда голая, и курила, не обращая на него внимания.

В комнату снова вошел отец и, схватив женщину за волосы, потащил ее к кровати. Она не сопротивлялась. Он связал ее и снова стал пороть.

– Сынок, – позвал он Вячеслава, – хочешь помочь папе?

– Нет, – закричал мальчик, – Нет! Нет! Нет!

– Нет? – отец дико захохотал, – тогда ты присоединишься к своей матери, щенок! Если ты не со мной, то против меня! – он размахнулся и ударил его ремнем. От резкой боли Вячеслав закричал и проснулся.

Майя обеспокоено хлопотала над ним, делая отчаянные попытки успокоить. Мужчина встал, пытаясь отогнать от себя ночной кошмар. Как давно все это было, он уже забыл свое страшное детство. Он приложил столько сил, чтобы сбежать из дома и начать жизнь с нуля, чтобы всего добиться своими силами. А теперь, это проклятое прошлое, пытается засосать его снова.

Образ равнодушной и забитой матери, а также образ жестокого отца, воскресили в нем все самые страшные воспоминания, которые он стремился стереть из памяти.

Он сел на кровать и вглянул на встревоженную Майю. Она смотрела на него сочувствующим и понимающим взглядом.

– Кошмары мучают… – прокомментировал он, – нужно успокоиться немного, а потом снова попытаться уснуть.

– Может быть, господин хочет, чтобы я сделала массаж?