Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По воспоминаниям В.Е. Чернышева, командование зоны, учитывая то, что много людей ушло в лес под защиту партизан (35 тыс. человек), посовещавшись, решило одной частью бригад и отрядов оборонять пущу, а второй — выйти в тыл к немцам и наносить им удары. Встречается, правда, и другая точка зрения. Израильский исследователь И. Арад утверждает, что партизаны избрали тактику прорыва или просачивания через немецкие боевые порядки, прочесывающие лес[671].
Операция «Герман» началась 13 июля 1943 г. Оперативные группы СС и полиции перешли в наступление и приступили к окружению партизанской зоны. Партизанские отряды встретили противника на подступах к зоне ударами маневренных групп и из засад и задержали продвижение эсэсовцев на два дня. Отдельные партизанские отряды сразу же попытались прорваться через боевые порядки немцев. В частности, 15 июля на участке, где вел наступление 57-й батальон капитана полиции Зиглинга, один из отрядов партизан намеревался форсировать Неман и выйти в безопасный район. Однако батальон пресек эту попытку и нанес «народным мстителям» тяжелые потери[672].
16 июля немцы вошли в Налибокскую пущу. Это вызвало определенную панику у населения, в том числе еврейского. Люди, по словам одного очевидца, в страхе бросились бежать к болотам, несколько евреев было убито, часть была поймана. На берегах Немана и на дорогах эсэсовцы выставили заслоны с пулеметами, чтобы никого не выпускать из блокированного района[673].
Следует подчеркнуть, что личный состав частей СС и полиции перед операцией был проинструктирован, как надо действовать в лесисто-болотистой местности. В приказе Готтберга от 7 июля 1943 г. подчеркивалось: «Надо обязательно принять во внимание, особенно с учетом предыдущих столкновений с партизанами, что как только партизаны понимают, что подверглись нападению, они пытаются скрыться в непроходимых болотах или замаскироваться под мирных жителей… На этой территории, изрезанной болотами и водными потоками, войска должны быть подготовлены к использованию водных путей и строительству вспомогательных мостов»[674].
Боевая группа Дирлевангера сочетала боевые действия с карательными акциями. Начиная с 18 июля, штрафной батальон «зачищал» населенные пункты. Из деревень Путники, Володьки, Олехновичи 1-я рота батальона угнала все население в возрасте от 15 до 50 лет. Причем эсэсовцы не принимали во внимание даже то, что часть захваченных ими людей являлись служащими волостных управ Декшаны и Дуброво и имели на руках пропуска. В Раковской волости батальон опустошил две деревни и отобрал у крестьян от 250 до 300 лошадей, что вызвало большое возмущение у районного уполномоченного по сельскому хозяйству Шмитца, подготовившего доклад о срыве уборки урожая[675].
Однако возмущение гражданских властей Дирлевангер пропускал мимо ушей. Его подчиненные продолжали уничтожать деревни. Так, «особому обращению» подверглись жители Воложинского района. Буквально за три-четыре дня было сожжено 11 населенных пунктов: Нелюбы, Макричевщина (15 жертв), Лапицы (50 убитых), Романовны, Довгулевщина (17), Полубовцы (21), Дубовцы, Слобода (10), Пилюжино, Юзефово, Среднее Село (58). Жуткая расправа произошла в деревне Доры, где эсэсовцы сожгли 106 человек[676].
По мнению некоторых специалистов, деревню Доры немцы уничтожили осенью 1943 г.[677]. Но большинство историков, в том числе немецких, считает, что трагедия произошла в июле 1943 г.[678]. Вот что рассказал на процессе в 1961 г. один из бывших членов штрафного батальона: «В деревню Доры мы приехали вечером. Переночевали, а утром раздался удар колокола в церкви. Это послужило началом сбора. Все население было согнано в церковь и еще в один дом. Я стоял возле крыльца церкви. Когда люди там были собраны, немцы бросили в церковь несколько гранат, застрочили из пулемета и автоматов, облили стены какой-то жидкостью и подожгли»[679].
Из донесения районного уполномоченного по сельскому хозяйству в Воложине (от 25 июля 1943 г.) также видно, что до 22 июля особый батальон СС успел опустошить несколько деревень. Штрафная часть намеревалась сжечь населенный пункт Першай, но благодаря вмешательству командира III батальона 31-го полка деревня осталась цела. Другим деревням повезло гораздо меньше. Личный состав батальона дошел даже до того, что расстреливал из автоматов скот. Конечно, кое-что солдаты СС забирали себе, но то, что они не могли увезти, уничтожали на месте. Метод проведения операции батальоном Дирлевангера, отмечал районный уполномоченный по сельскому хозяйству в Воложине, привел к тому, что в ряде деревень была поставлена под угрозу эксплуатация хозяйства из-за отсутствия рабочей силы[680].
К концу июля положение «народных мстителей» осложнилось. Во время зачисток многие партизанские отряды распались, дисциплина ослабла. Отбившиеся от бригад партизаны объединялись в бесчинствующие группы, которые нападали на евреев. Так, к примеру, погиб один из членов отряда Вельских, отказавшийся отдать свое оружие. Советские партизаны ограбили еще несколько мужчин из отряда Вельских, отобрав у них часы и несколько золотых вещей[681].