— Не волнуйся, Комар, о твоей роли я не забыл и умею быть благодарным. Помоги мне сегодня стать новым главой фракции, и я назначу тебя лидером нового формирующегося «Третьего Легиона», под твоим началом будет две сотни тобой же отобранных игроков. Или же, если карьера военного тебя не прельщает, тебе и членам «Отряда Комара» в количестве до семи или даже десяти игроков будет гарантирована полная свобода действий без оглядки на директоров фракции!

Что сейчас происходит? Прямо вот так откровенно без всяких «вокруг да около» Лозовский пытается купить мой голос? Признаться, меня это несколько задело. Однако наивным идеалистом я не был и понимал, что политика в любом её проявлении — грязная вещь, а потому возмущаться не стал. К тому же я уже пришёл к выводу, что Дипломат действительно является лучшей кандидатурой среди всех имеющихся вариантов, так что я и так проголосовал бы именно за него. Но если за мой голос можно ещё и что-то выторговать, почему бы и нет? Путь лидера «Третьего Легиона» меня нисколько не прельщал, но вот свободная игра на своё собственное усмотрение… Вот знал же, хитрец, чем меня можно зацепить!

Я попросил подробнее рассказать об «Отряде Комара», и Иван Лозовский с готовностью принялся объяснять:

— Признаюсь, идея вовсе не моя, а принадлежит нашему штатному психологу. Ты ведь герд по статусу, а у таких видных игроков обычно имеется команда спутников и единомышленников. И у Тамары, и у Игоря Тарасова есть доверенные лица, адъютанты, советники, ассистенты. Хотя тут имеется небольшой нюанс — все их миньоны остаются тут на территории фракции. Твой же уникальный игровой путь подразумевает частые многодневные отсутствия и невозможность контроля за тобой в это время. Радугин не был готов снимать ещё и группу других игроков со всех заданий и отпускать неведомо куда, пусть даже в итоге фракция получала новые технологии и знания. Но я не буду настолько консервативным и дам согласие.

Про спутников герда, которым рекомендовано находиться поближе к Комару, я уже слышал ранее от Иришки и от Имрана, так что этим Дипломат меня не удивил. Но вот какие ещё «многодневные отсутствия»? Я ведь уже вернулся на Землю из полёта с гэкхо, и в ближайшей перспективе новых вылетов в космос у меня не запланировано. Или Дипломат знал что-то такое, о чём я пока ещё не догадывался? К сожалению, выяснить этот вопрос не удалось — у моего собеседника активировалась рация, и незнакомый женский голос сообщил:

«Пленница Минн-О Ла-Фин только что вошла в игру и проявилась в своей тюремной камере. Ведёт себя спокойно. Просит возможности беседы с Комаром. Гэворит, что ни с кем другим из фракции H3 разговаривать не станет».

Видно было, что Дипломат удивлён, и я его прекрасно понимал — за время двух предыдущих пленений гордая и высокомерная внучка старого мага не проронила ни слова, сейчас же сама попросила о разговоре. Дипломат убрал рацию и посмотрел на меня:

— Думаю, лэнг «Тёмной Фракции» хочет нам что-то передать через свою внучку. Комар, поговори с Минн-О, узнай в чём заключается предложение её деда. А вообще огромная просьба от меня и от всей фракции — постарайся по максимуму разговорить девушку на любые другие темы: о погоде, о природе, затем как бы мимолётом о вчерашнем сражении. Если получится, постарайся выяснить, знала ли Минн-О точное время прибытия звездолёта купцов. Это очень важно, так как может дать прибывшим следователям недостающую зацепку к пониманию личности предателя!

На встречу с Минн-О Ла-Фин я направился не один. Дело в том, что по рации с поста охраны столичной цитадели мне сообщили, что миелонская Переводчица давно уже проснулась и несколько раз выходила из своей комнаты и даже покидала территорию крепости, ловко уходя от приставленных к ней наблюдателей. Рыжая хвостатая девушка считалась гостьей фракции, а потому её не задерживали и вообще старались вести себя с ней деликатно, однако охране всё равно не нравилась бесконтрольно шатающаяся на режимном объекте инопланетянка. А потому мне предложили присмотреть за своей спутницей и впредь, по возможности, не оставлять гостью без присмотра.

Айни я нашёл в жилом корпусе, в котором вчера поздно вечером поселили миелонцев. «Кошечка» раздобыла где-то лист стенгазеты и, лёжа на койке, старательно изучала незнакомые буквы. Не знаю уж, каким был прогресс в изучении языка, но при моём появлении Айни тут же вскочила и сообщила, что готова идти куда угодно, лишь бы подальше от этого напичканного камерами и микрофонами здания.

Даже так? Я применил умение Сканирование, после чего готов был согласиться с Айни — микрофоны и камеры действительно были напичканы в каждом углу, в каждой вентиляционной решётке и в каждом выключателе. Для морфа, старающегося лишний раз не афишировать своё присутствие, такая назойливая слежка однозначно являлась сильнейшим раздражителем. Я пообещал Айни поговорить с людьми, ответственными за охрану зданий, чтобы они прекратили слежку за гостями фракции.

Второго своего спутника я не нашёл, комната «котёнка» была пуста. Как мне подсказали союзники по фракции, Тини сразу же после заселения вышел из игры и до сих пор не вернулся.

Тюремный блок располагался глубоко под столичной цитаделью. Как и в штаб управления фракцией, единственным способом добраться туда был лифт.

— Она пойдёт со мной! — безапелляционно заявил я охраняющим тюрьму бойцам «Второго Легиона», и возражений не последовало.

А хорошо быть гердом! Раньше мне бы пришлось долго объяснять свои действия, согласовывать с начальником смены охранников и ещё кучей других игроков. А так сказал, что миелонка будет со мной, и рядовые члены фракции даже более высоких уровней почтительно расступаются, пропуская статусного игрока и не смея ему перечить. Мне самому когда-то втолковывали на старте игры: «герд не обязан объяснять свои действия рядовым игрокам», и теперь я сам пользовался данной привилегией.

Миновав пост охраны и спустившись в подземные казематы, я прошёл длинным холодным коридором и остановился перед единственной запертой камерой. Дежурившая тут незнакомая коротко стриженная женщина средних лет, Телохранитель 34-го уровня, при моём появлении резко вскочила со стула и, почему-то стесняясь хвостатой миелонки и оттого немного заикаясь, отчиталась:

— П-происшествий нет. П-пленница н-накормлена и в данный момент занимается гимнастикой.

Я не стал ещё больше смущать и без того не слишком уютно себя чувствующую женщину, хотя язык так и чесался сообщить ей, что профессию Телохранитель я видел как-то иначе, вовсе не в охране заключённых. Вместо этого попросил открыть дверь в камеру, но тюремщица почему-то помедлила и, снова с недоверием покосившись на миелонскую Переводчицу, понизила голос до шёпота:

— Герд Комар, тут т-такое дело. П-при осмотре костюма арестантки с внутренней стороны одежды в районе воротника было н-найдено вот это.

Тюремщица выдвинула ящик тумбочки и продемонстрировала завёрнутый в плотную бумагу маленький, похожий на медицинскую пилюлю предмет, а также крохотную электронную плату с батарейкой и антенной. К плате прилипли ворсинки и тёмного цвета кусочек ткани — похоже, её с силой оторвали от одежды.