Никита не стал ничего отвечать, голова была тяжелой, — завтра я с утра в город и пусть все идет как получится, — решительно произнес он.

Утром забрав у Мефодия списки, составленные Ириной и самим Мефодием на троих деда Тихона, Славу и Костика Никита рванул сначала к старушке которая вяжет вещи, Марфе.

Старушку Никита нашел легко и поразился в какой нищете она живет и еще дарит сектантам вещи, далеко не дешевые. Вроде бы бабке о себе думать нужно, а она вон еще и помогает. Узнав с какой целью Никита к ней пожаловал Марфа растрогалась,-

— Конечно сыночек помогу, я с тебя деньги за работу брать не буду, мне тяжело шерсть хорошую покупать, а если ты поможешь, то навяжу я быстро и хорошо, — запричитала она.

Цену она назвала смешную и Никита слегка рассвирепев от общения с блаженной старушкой дал ей денег намного больше попросив навязать носков больше. Он уже осмотрел ее работы и ему понравилось, себя он тоже решил обеспечить себя такими же толстыми теплыми домашними носками. Заказал он не только носки, а еще длинные свитера на всю секту, шапки с ушами и варежки, выложил деньги примерно посчитав все сам. Бабка увидев такие деньги снова запричитала, что это слишком много, но Никита объяснил, что нужно много, и она теперь будет его персональным поставщиком домашних вязаных вещей, и он хочет, чтобы и ему лично она навязала все что умеет. Старушка так обрадовалась, что у нее работа есть, Никита сначала то не понял, а только позже догадался, — ну правильно кому она здесь вещи продать может в селе то. А сама то уже еле ходит и одинокая, чем-то другим подработать не может, а на пенсию не поживешь. Выйдя из ее дома он решил к ней в следующий раз прихватить сладостей и продуктов. Приехав в райцентр он понял, что все что он задумал купить просто не влезет ему в машину и позвонил всезнающему Василию. Тот не подвел и выяснив где Никита сейчас стоит сказал, что к нему минут через десять подъедет грузовая газелька, и ему Никите нужно будет заплатить за бензин и немного сверху, и водитель будет сопровождать его по магазинам и увезет все в село. Так и получилось, Василий умел организовывать все быстро и надежно. Молоденький парень на газельке прилетел еще быстрее, и Никита стал закупаться, ругая себя в душе за расточительство, но при этом считая, что поступает правильно. Начал он с покупок для сектантов, — матрацы, одеяла, подушки, белое белье по паре комплектов. И там же увидел рулон белого технического войлока, захватил и его, если они застелют им пол в доме будет намного теплее, а что они чистоплотны он уже знал и как они будут его чистить ему фиолетово. Себе бы такой белый он бы точно не постелил. Продавщицы его узнавали уже во всех магазинах, удивляясь количеству покупок, но хоть и хихикали, вопросов не задавали. В магазине с тканями он приглядел рулон толстой грубой шерсти грязно белого цвета и тоже забрал его целиком удивив продавцов, те просто не понимали куда ему столько. Но это на зиму, а летом сектантам тоже нужно в чем-то ходить, и Никита взял грубоватую на вид хлопковую ткань еще тоже белого цвета. Он бы может взял и более качественную, но вот однотонная белая как они носят была только в таких вариантах. Никита же не знал сколько уйдет на пошив и решил пусть будет лучше больше, радуясь, что взял им ткани много и надолго. Продавщицы посматривали на него уже странно, но покупатель всегда прав… Валенки он взял не только на сектантов, но и на себя и Мефодия и троицу, как он про себя окрестил деда Тихона Славу и Костика. Еще для сектантов взял он по паре комплектов нижнего термобелья белого цвета, выбор был из нескольких оттенков голубого цвета и белого. Ирине тоже, решив, что так ей будет все одно теплее в термобелье и смотреться гораздо лучше нынешних лохмотьев на ней. Купил немного одежды для Костика решив, что деду и Славе пока можно и подождать, а мальчишке все-таки будет приятней. Еще в хозяйственно магазине увидел и купил большие кастрюли и чугунки для тех же сектантов, решив, что Мефодий пусть стоит над ними и заставляет их готовить нормальную пищу. Иначе они эту зиму не переживут, истощены все они сильно, а знать, что рядом с ним будут умирать люди от голода, Никиту приводила в ужас. К кастрюлям он еще взял несколько коробок консервов, разных, круп несколько мешков, и ухитрился всеми покупками забить газель полностью. В свою машину он взял только прикупленные тетради и книги учета для работы Петру, ну и ручки карандаши, посмотрев и подумав взял пару удобных блокнотов и себе. Слишком много информации нужно держать в голове, и Никита решил теперь все записывать, ведь это еще не суета, дальше будет хуже, раз он взялся опекать это село. Уже собираясь обратно прикупил немного продуктов и себе, скоро снова в лес, да и сладкого хочется. Суетно и тяжело, но впервые за последние годы Никита почувствовал себя живым. Все эти люди нужны ему больше чем он им, поняв это он перестал дергаться за деньги и переживать как он выглядит в глазах других людей, и кто что о нем думает ему тоже все равно.

Выгрузить газель решили у сектантов, а уже позже Мефодий распределит продукты и проследит чтобы они все разложили, в том числе вещи и постельные принадлежности. Никита снова вернулся вымотанным, пришлось ему сегодня потаскать все это на себе из магазинов в машину.

Мефодий взглянув на него только руками всплеснул, — да на тебе ж лица нет.

— Я толком не ел, — признался Никита, — быстрее бы машину разгрузить да домой хочу отдохнуть.

Мефодий мухой построил мужчин, и они молча не возмущаясь медленно и плавно, разгрузили машину, перетаскав все в дом и сложив все аккуратными кучами. Никита рассчитавшись с водителем отпустил его и уже переключившись на Мефодия стал объяснять, что купил и для кого.

Старик понятливо покивал, — не переживай, я тут пока останусь, заставлю постели застелить нормально и прослежу за готовкой. — Завтра войлоком весь пол в доме закроем, это ты правильно придумал. — А за Славой сейчас и отправлю, они совсем там без еды сидят и Костику обновки в радость будут,