тихо, патер, — поспешил некромант. — Только споров о добре и зле нам сейчас не хватало. А также рассуждений о каких-то там «линиях».

— Никогда не упускай случая привести в ограду овцу заблудшую, — заспорил отец Виллем, однако тут Ньес заставила всех умолкнуть, вскинув руку:

— Слышите запах?.. Кровь. И свежая.

Поворот, поворот, и теперь уже некромант замер перед наглухо запертой дверью.

— Ну и ну, — только и выдал отец Виллем. — Наш таинственный лич не нашёл ничего лучше, как поставить тут дубовые створки? Хорошо ещё табличку не повесил, мол, логово моё искать тут.

— Ничего странного, — заметила Ньес. — Я из Армере, падре, и по катакомбам с сёстрами-свидетельницами походила в своё время немало; в более старых частях таких дверей хватает. Нам просто случайно не попадались.

— Тогда открываем, — нетерпеливо бросил монах. — Очень хотелось бы тебе верить, целительница.

…С наложенными на дверь отпорными чарами пришлось повозиться. Налагал мастер, иных ходов не постеснялись бы и маги Долины; однако и это не помогло, дверь вспыхнула ярким огнём и тут же распалась чёрным пеплом.

Некромант наклонил посох, из глазниц черепа ударили яркие лучи.

Когда-то здесь, видать, что-то делали с покойниками, возможно, как раз освобождали от плоти, оставляя только черепа и кости. От тех времён, не иначе, остались здоровенные столы, кои так и тянуло назвать «разделочными». Тёмные, почти чёрные, на толстенных ножках. Теперь тут было расставлено магическое оборудование, а пол весь исчерчен тёмно-багровыми линиями, окружёнными ареалами копоти. В колбах и ретортах оставались жидкости, от коричневого до чёрного; горелки погашены словно только что.

— Ну, вот и нашли, — проговорила Ньес. — Что дальше?

…Дальше они долго и упорно ползали по заклинательному покою. Монах вполголоса бормотал молитвы, и в конце каждой Фесс ощущал короткий болезненный укол силы. Ньес, как ни странно, взялась помогать отцу Виллему, поднимала с пола то один обломок, то другой:

— Так? А если этак?..

Некроманту отчего-то такое их взаимодействие не шибко нравилось.

Сам же он вглядывался в общие очертания магических фигур на полу, хотя уже стало ясно — заклятия призывания, причудливо вывернутые; подобными чарами варлоки втаскивали под это небо демонов (непонятно откуда; Фесс надеялся, что из Межреальности, и это поддерживало его в поисках), ну, а тут это служило тому, чтобы пробить дорогу совсем в иные области.

И, хотя фигуры накладывались одна на другую, эхо от творимых здесь чар сохранилось преотлично.

— Он открывал дорогу в этот твой Град греха или грехов, — досадливо бросил Кэр. — Я был прав — именно отсюда лич переговаривался со своими хозяевами там, внизу. Но самого кристалла — или иного артефакта, посредством которого эта связь устанавливалась — здесь, конечно же, нет. И это никак не объясняет, зачем ему Этиа Аурикома.

— Девушка, которая всерьёз верит, что она из сказочных земель… — отец Виллем задумчиво помял подбородок.

— Не просто «из сказочных». Из земель, которые для меня более, чем настоящие.

— Не кипятись, сударь некромаг, — выпрямился монах. — Я тоже нашёл кое-что интересное, спасибо досточтимой врачевательнице. Этот лич давно за тобой если не охотился, то следил. Многие вещи с аурой дают ответ на твою персону.

— Как ты это понял, святой отец?

— Конгрегация тоже не оставляла тебя без внимания, — усмехнулся Виллем. — На случай, если дела твои станут приносить более вреда, чем пользы.

— Не сомневался, что вы за мной следите, — фыркнул Фесс. — Рыцари тоже следили. Ничего нового.

— Да, ничего нового, но опознать настроенные на тебя чары я способен.

— Допустим. Но меня сейчас больше занимает другое — где этот проклятый колдун?

— Сбежал, скорее всего. И, скорее всего, в тот самый Город греха.

— Значит, я пойду следом.

— А я бы пошёл сперва за стариком Гольдони. Во всяком случае, закрыл бы это.

— Да какая разница, кто тут и чем помогал личу? — вскипел некромант. — Тут вообще творится… вот ты, отец Виллем — как две капли воды похож на одного моего знакомца из прошлого, из той жизни, пока я не оказался у вас. И да, он тоже был священнослужителем, и звали его — отец Этлау. Только глаз у него был один.

— Что, как у киклопа? — только и ответил монах.

— Нет! Выбили один!..

— Бывает, — хладнокровно заявил Виллем. — Думаю, сударь некромаг, на тебя были наложены какие-то сильные и непонятные чары. Такое случается. Память твоя исказилась, и…

— Хорошо, — прошипел Кэр. — А дева Этиа? Которая из «сказочного Эгеста»?! Который для вас сказочный, а для меня…

— Да-да, мы слышали. Для тебя самый что ни на есть реальный. Не исключу, что она тоже подпала под чары, другие, но связанные с тобой. Кто-то очень хочет разгадать твою тайну, некромаг. Откуда ты и откуда твоё умение. Вот и проверяют, вот и ищут, пытаются подобрать ключики к твоей памяти. Дева Этиа из земель, тебе знакомых? — значит, личу и тем, кто стоит за ним, удалось что-то извлечь из твоей памяти…

— Но Эгест знаком и тебе, святой отец, — Фесс старался успокоиться. — Для тебя и других местных это и впрямь сказочная страна…

— Которая для тебя стала реальной, — Виллем оставался невозмутим. — Быть может, опять-таки из-за предполагаемых чар.

— А Этиа?

— Я бы допросил её как следует. Быть может, всё это было разыгранным для тебя представлением, некромаг.

— Как это «всё»? А кладбище, с которого я её спас?

— Для лича и иже с ним человеческая жизнь не стоит поистине ничего. Им нужно было, чтобы ты привязался к девушке, ради этого они могли рискнуть. Не вышло бы — кто знает, прислали бы другую.

— Ты сочиняешь сказки не хуже деревенского деда, — поморщился некромант.

— Быть может, — монах и не думал обижаться. — Предложи другое объяснение, сударь мой Неясыть.

— Не стоит спорить, — улыбнулась вдруг Ньес. — Пора, мне кажется, нанести визит и старому мэтру Гольдони. Здесь мы едва ли ещё что-то найдём.

…Она оказалась