Кармила довольно улыбнулась и величественно взмахнула рукой:

– Я разрешаю тебе пойти и вкусить других плодов! Бесстыдник! – И первая прошествовала в соседнюю комнату, где для супругов уже был накрыт стол.

Винт шёл за женой, с удовольствием разглядывая её фигуру. Они были женаты почти десять лет, и за это время, родив ему двух сыновей, Кармила из худышки превратилась в зрелую стройную женщину с пышной грудью, полными бёдрами и довольно тонкой талией. Она расцвела и похорошела в руках любящего мужчины и сама научилась дарить ему незабываемые наслаждения. После вторых родов она стала просто ненасытной в постели, и они с удовольствием проводили там всё своё свободное время.

Усевшись за стол, Кармила расправила на коленях салфетку и, подняв кубок с лёгким вином, пристально посмотрела на мужа. Он уже нацелился на сочного цыплёнка с чудесной золотистой корочкой, но, поймав её взгляд, так и замер с протянутой рукой:

– Что-то случилось, моя любовь?

– То, что и должно было случиться. Я хотела узнать наверняка… И если Боги будут милостивы, то следующей зимой ты снова станешь отцом! Лангракс уставился на жену. По его лицу расползалась глупо-радостная улыбка:

– Надеюсь, на этот раз Боги дадут нам девочку! Такую же рыженькую и пухленькую…

Кармила рассмеялась и бросила в мужа салфетку:

– Ты невыносим!

И с аппетитом принялась за стоявшие на столе блюда. Винт ел, улыбался и шутил, стараясь ничем не выдать теснившихся в его голове невесёлых мыслей. Рано утром он принял гонца из Кватраны. Тот привёз приказ нового Повелителя Нумерии. Обычно такого рода срочные сообщения доставлялись через установленные по всей стране башни Солнечного Ветра, но вот уже три дня по ту сторону гор в долинах Кватраны шли дожди, и всё небо было затянуто плотными тучами.

В приказе говорилось, что через восемь дней в Остенвиле состоится Большой Совет и ему, ланграксу Поднебесных Зубьев, следовало очень поторопиться, чтобы явиться на него вовремя. С пятьюдесятью тысячами литов. Если же он решится не выполнить этот приказ, то может считать себя государственным преступником. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Винт усмехнулся. Немного найдётся в Нумерии отчаянных голов, желающих повоевать в этих суровых краях, чтобы жестоко покарать его, Винта Бригора, поэтому прозвучавшая в приказе угроза представлялась ему несколько преувеличенной. Но идти на откровенное противостояние с Повелителем ланграксу тоже не хотелось – пример друга и родственника Лунта был у него перед глазами. Изгой, живущий в диких горах, обречённый на всеобщее презрение, – такой судьбы своим детям Винт не хотел.

Кармила слизывала розовым язычком взбитые сливки со сладкого пирога и лукаво поглядывала на мужа. Тот улыбнулся в ответ и, сделав серьёзное лицо, проговорил:

– Я смотрю, тебя совершенно не тошнит. А с нашими мальчишками ты утром вообще не могла на еду смотреть… Точно, там завелась девочка…

Жена пожала плечами и радостно улыбнулась:

– Пусть будет дочка! Совершенно не возражаю! Главное, что это наш любимый ребёнок.

– Конечно, конечно. И мы оба готовы ради наших детей на всё, не правда ли, моя дорогая?

Женщина удивлённо посмотрела в глаза мужа, и радость на её лице мгновенно сменилась тревогой.

– Что-то не так, Винт? Что произошло?

– Ничего особенного. Повелитель прислал приказ, и я должен немедленно отправляться на Большой Совет.

– Боги! Неужели в Остенвиле опять смена власти? Но… ведь Патарий был совсем молод!

– Нет, с ним всё в порядке. Но, боюсь, нас всех ждут нелёгкие времена. Лангракс Солонии затевает войну с Остенвилом. Юнарий кипит от ярости и готов отомстить за гибель своей матери, перевернув всё вверх дном в Нумерии и сровняв с землёй дворец Повелителя.

– Но… при чём здесь мы?! Уже долгие годы мы почти не ездим в столицу, да и Повелители не балуют нас своими посещениями. Мы спокойно живём здесь, и до нас не долетают бушующие на побережье бури. Зачем ехать сейчас? Тем более когда в нашем лане скрывается Стоун Лунт…

– Я должен, Кармила. Должен! Ради наших детей.

– Но ведь…

– То, что Юнарий будет разбит, нет никаких сомнений. Остенвил силён, и его поддерживает почти вся Нумерия. А после победы… Наш новый Повелитель нетерпелив, заносчив и упрям, и он не намерен никому ничего прощать. Я не хочу, чтобы после Юнария они все повернули сюда и принялись за нас! Ну, что ты, любимая, не плачь! Всё будет хорошо! Обещаю, что не позже чем через месяц я вернусь домой.

Сборы не заняли много времени, и в два часа пополудни лангракс выехал из главных ворот дворца. Его сопровождали Главный советник Шердан Роумс, суровый горец лет сорока пяти, и двадцать стражников в полном вооружении, не спускавших глаз с двух навьюченных лошадей, везущих на своих спинах оговоренную приказом сумму.

Стараясь выглядеть веселой, Кармила стояла на балконе и махала рукой, украдкой стирая предательски льющиеся слёзы. Всадники скрылись за поворотом дороги, и женщина в очередной раз тяжело вздохнула, пытаясь унять рвущее душу беспокойство.

«Боги милостивые! Пусть он вернётся живой и здоровый! Пусть он вернётся…»

Золотистая каша лениво пыхтела в котелке, выпуская клубы ароматнейшего пара, от которого у сидящих вокруг костра мужчин всё сильнее сосало под ложечкой.

– Ты нас голодом решил уморить? – Тван громко сглотнул слюну и неодобрительно посмотрел на коренастого Сугра, до самых глаз заросшего бородой. Тот хмыкнул, невозмутимо помешал кашу и, в очередной раз сняв пробу, торжественно объявил:

– Кушать подано!

Четыре головы склонились над котелком, и ложки дружно замелькали. Каша была хороша. Пшено, сдобренное кусочками сала, разварилось до той самой густоты, когда его почти не надо было жевать, и каша сама текла в наголодавшиеся за день животы. Подцепив со дна последний кусочек сала, Дарт облизал ложку и довольно вздохнул:

– Ну, так-то оно лучше!

Сугр налил себе чай из душистых трав, заваренный в другом котелке, и беззлобно пробурчал:

– Не знаю, какие из вас будут вояки, но пожрать вы мастера! Дай вам волю, так вы все запасы армии за месяц себе в пузо запихнёте!

Тван с Дартом с улыбкой переглянулись. Они уже привыкли к шуткам товарища, а вот Ронгут, весь день ходивший мрачнее тучи, неожиданно возмутился:

– А чево тут делать-то? Жрать да спать! Сидим, как заноза в жопе!

Сугр, прихлёбывая чаёк, миролюбиво протянул:

– Не в жопе, а в Кишке Дракона. Разница существенная.

– Да какая, на хрен, разница! – Ронгут уже не на шутку рассвирепел. – Я весь насквозь провонял этим дерьмом, которое тут из каждой дырки лезет! Я на войну идти подписывался, а не сидеть в ублюдочной заднице и жрать дерьмовую кашу!