обломки мебели, а усохшие растения по всему периметру придавали этому месту ещё более жуткий вид.

– Постой-постой. А как ты попал в руки этой женщины? Ты же просто стоял на улице и ждал брата?

– А, это…

Услышав вопрос Ми Со, Сон Ён начал растерянно моргать, а затем, словно робот, проговорил механическим голосом:

– Я не помню такие подробности. Наверное, потрясение от произошедшего было слишком сильным.

– Ага, понятно.

– Было холодно, темно и очень страшно. Было невыносимо осознавать, что меня бросили здесь в одиночестве. Я пробыл там три дня и смог сбежать только после того, как эта женщина умерла…

У Ми Со складывалось ощущение, что она просто слушает аудиоверсию той самой автобиографии, которую уже прочла. Сон Ён один в один повторял её содержание, из его рассказа ей не удалось узнать ничего нового.

– Мы же вышли оттуда вместе.

– Что?

– Я говорю, что мы, держась за руки, вышли оттуда вместе.

– Правда?

– Ты же сперва проводил меня до дома, а потом уже куда-то направился. Когда мы остановились перед нашими воротами, ты пообещал, что обязательно придёшь ко мне в гости. Затем, хромая, направился в сторону…

Ми Со не успела договорить, так как у неё внезапно что-то защемило в груди. Её лёгкие разрывало так, что казалось нечем было дышать.

Перед глазами ясно предстала картина, как Ён Джун тогда шагал, прихрамывая на одну ногу. В день соревнований он так отчаянно противился, чтобы она взяла его под руку, и с важным видом, несмотря на нестерпимую боль, пытался шагать самостоятельно. Как же он ругался на неё, когда она не послушалась и заставила его всё-таки опереться на её плечо.

– Правда? Я не помню этого.

Ми Со не понимала, отчего на сердце стало так неспокойно, она с трудом попыталась скрыть опустошение в душе за широкой улыбкой. Внимательно вглядываясь в лицо девушки, Сон Ён продолжил серьёзным голосом:

– Вернувшись домой, я не мог говорить в течение пятнадцати дней. Я отгородился от людей, крепко запер все двери в свою душу. А всё из-за этого мелкого засранца!

– Из-за вице-президента?

– Да. В тот день он думал, что я как-то доберусь до дома. Но этого не произошло, и жизнь нашей семьи перевернулась с ног на голову. Заподозрив, что это похищение, родители всё ждали звонка с угрозами и требованием денег. Но его не было. Той ночью мама и папа допрашивали его в спальне до самого утра: «Это ведь был ты? Где ты его бросил? Где? Живо признавайся!»

Чем дальше Ми Со слушала рассказ, тем больше её переполняли эмоции. Во рту пересохло от непонятных ощущений.

– Испугавшись гнева взрослых, этот гаденыш солгал им, ведь ему казалось, что душа вот-вот покинет его тело от страха. Поэтому он указал на то место, которое не имело никакого отношения к моему исчезновению. Даже если бы полиция разобрала бы его по камешкам, то ничего не смогла бы обнаружить. Конечно. Ведь это был совершенно другой район. Родители посчитали, что если все узнают, что пропал главный наследник «Юиль Груп», то это, наоборот, станет ещё большей угрозой моей жизни и будут ещё более страшные последствия. Поэтому они позаботились о том, чтобы об этом не написала даже самая маленькая газетёнка. Вот так я и провёл в плену целых три дня.

– Сон Ён…

– Пройдя через эти страдания и очнувшись в больнице, я и представить не мог, насколько была сильна моя ненависть к этому паршивцу. Я ведь тоже человек, мне тоже присущи эмоции. Но… это ведь мой младший брат. Это же мой маленький глупый братик. Как я мог его не простить? Вот так и вышло, что я не держу на него зла. Но с того самого дня я уже не мог спокойно спать по ночам. Всё это время я живу, сгорая от боли, хотя знаешь, что для меня самое печальное в этой истории?

– И что же?

– То, что хоть я и простил его, моя жизнь продолжает оставаться сплошным адом. А он в это время даже не помнит о случившемся.

– Что, простите?

– Видимо угрызения совести и чувство вины были настолько сильными, что заглушили все воспоминания. Он буквально ничего не помнит о том дне.

– Ничего себе…

«Так вот почему Ён Джун никогда не говорил о своём прошлом. Как я могла сразу не догадаться? Он ничего намеренно не скрывал. Он просто ничего не помнит».

– Меня покинули. Меня бросили. Меня оставили сгорать в агонии. А для него весь этот ад стал пустым местом. Словно лопнувший мыльный пузырь!

Ми Со осторожно спросила:

– Вы ненавидите вице-президента?

– Нет, я не испытываю к нему ненависти. Даже несмотря на то, что он в открытую презирает меня, я больше не виню его.

– Это достойно уважения.

Наконец девушка услышала подробности, которые искала столько лет подряд. Но всё же что-то неведомое, что-то едва уловимое витало в воздухе и не давало ей покоя. Она совсем не чувствовала облегчения от того, что узнала долгожданную правду.

– Ты говорила, что ищешь меня уже много лет?

– Да.

– Можно спросить, почему? Зачем ты так упорно меня искала всё это время?

– Ну, это…

Ми Со неловко заморгала, а после, широко улыбнувшись, договорила:

– Действительно, и зачем я потратила на твои поиски столько времени? Я и сама не знаю. Просто что-то мне подсказывало, что я обязательно должна найти того мальчика. В любом случае я очень рада, что мы наконец снова встретились.

– Я тоже.

Сон Ён улыбнулся, прищурившись, а затем быстрым движением протянул руку к девушке, желая погладить её по щеке. Она же резко уклонилась, не дав ему дотронуться до своего лица, а её щёки запылали красным огнём.

– Ничего себе. А у тебя быстрая реакция.

– Да, мне часто об этом говорят.

Взглянув ей в глаза, Сон Ён спросил:

– Я всегда хотел вернуть потерянные фрагменты того дня, и мне кажется, что ты именно тот человек, который мне в этом поможет. Ты согласна?

Ми Со кивнула в ответ:

– Я сама на это надеялась.

Но вдруг по какой причине в её подсознании снова замелькал образ Ён Джуна.

– Даже если ты не помнишь о косточке, это не значит, что она исчезла. Резиновая игрушка по-прежнему где-то закопана. Просто её не видно. Но подумай, стоят ли её поиски того, чтобы перекопать весь задний двор? Допустим, ты всё-таки перекопаешь лопатой землю и отыщешь её. А вдруг в итоге она окажется полусгнившей и мерзкой? Уж лучше никогда и не видеть такое.

Напомнив