Война закончилась. Четыре пятых воинов, выступивших в этот поход вместе с Дьюреком, были мертвы. Погибло и десятитысячное войско Гнара. Перри осмотрелся вокруг:

Многих гномов смерть настигнет

В царстве ужаса и мрака…

Много бедствий доведется

Пережить народу чакка.

Дьюрек опустил рог, теперь его огонь погас, и он блестел, как обычное серебро. Гном передал его Коттону, который взял его дрожащими пальцами и повесил на плечо.

Наконец Коттон понял смысл казавшихся бессвязными речей Перри. Вспомнил он и слова Анвала: «Мы, гномы, считаем, что звук может расколоть любую вещь, только это должен быть определенный звук». И серебряный рог, сделанный неизвестным мастером несколько тысячелетий назад, предназначался именно для этой минуты. Пророчество о Нароке не имело никакого отношения к древнему поверью, что гномам нельзя ездить верхом. Просто грохот падающих камней напоминал топот мчащегося табуна. Однако Коттон предполагал, что у этого пророчества есть и еще одно значение, которое каким–то образом связано с тем, что гномы считают, будто падающая звезда предвещает смерть друга. «Мистер Перри со временем обязательно в этом разберется», — подумал баккан.

Возглас Перри прервал размышления Коттона, вернув его к действительности.

— О, Борин, Анвал, мы вас любили! — воскликнул баккан и зарыдал.

Лекари начали обходить уцелевших, чтобы оказать помощь раненым. Шаннон подошел к Перри и, осмотрев рану, приготовился вытащить стрелу. Коттон стоял рядом, готовый помочь.

А Дьюрек все смотрел и смотрел на груды камней, под которыми были погребены укхи, хроки и чакка, тролль, убитый Кианом, и Борин Айронфист, победитель Гнара. Король прошел между своими воинами, перевязывавшими друг другу раны. В живых осталось лишь около семисот гномов. Никто толком еще не оправился от потрясения и не осознал той цены, которой им досталась эта победа.

Наконец король Дьюрек дошел до лорда Киана. Рядом валялся топор, которым он зарубил тролля, а сам принц, не обращая внимания на свои раны, сидел на полу, укачивая безжизненное тело брата.

Дьюрек печально посмотрел на Киана, а человек, подняв на гнома затуманенный взгляд, заговорил:

— В детстве мы поплыли как–то на плоту в Рондор, где продали бревна за две серебряные монетки. Рэнд купил на них черепаховый гребень для матери. Как радовался он тогда. И мы, смеясь, возвращались домой и уже мечтали о следующей поездке. Теперь Рэнд мертв, и нам уже никогда не придется смеяться вместе. Потому что в свое последнее путешествие он отправится без меня.

И после этих горестных слов волна отчаяния захлестнула короля Дьюрека, ибо теперь он уразумел, сколь невосполнимы потери. Король опустился на колени и, надев капюшон, зарыдал. Его плач слился с плачем остальных воинов. Но мертвые товарищи, погребенные под тоннами камня, не слышали их стенаний.

Прошло две недели, и раны Перри почти зажили. К счастью для варорца, стрела попала в мышцу, не задев никаких жизненно важных органов, да и наконечник не был отравленным. Однако настроение у обоих бакканов было мрачным, ведь почти все их друзья погибли. Коттон каждый день обходил оставшихся в живых, надеясь найти Бомара или кого–нибудь из его помощников, но все они пали в схватке с рюкками и были погребены под сотнями тонн камней. И Перри страшно тосковал по Бараку, Делку, братьях Айронфистах и великану Урсору. Из их товарищей в живых остались лишь Дьюрек, Шаннон и Киан. Король гномов осматривал свое королевство, но победа не принесла ему удовлетворения, волны отчаяния накатывали на него одна за другой. Все оставшиеся в живых ощущали глубокую скорбь. Лорд Киан часами сидел, обводя невидящим взором мрачные подземелья Крагген–кора.

На седьмой день после битвы гномы получили весть о том, что ванадьюрины расправились с рюкками и большинство всадников Бритты живы. Это принесло некоторое облегчение. А потом появился отряд эльфов–дильванов, хотя никто толком не знал, откуда им стало известно о победе. Коттон только услышал, как капитан эльфов сказал Шаннону:

— Мы прибыли по твоему призыву, алор Ванидар.

Как удалось Шаннону передать сообщение своим родичам, варорец не мог понять.

В один из дней Перри подошел к королю Дьюреку и сказал:

— Больше мне этого не вынести. Мои телесные раны почти зажили, но душевные здесь не затянутся. Я хочу уехать в какое–нибудь тихое местечко, подальше от горестных воспоминаний. Туда, где жизнь течет спокойно и размеренно и все ценят простые радости. Я собираюсь вернуться в Рут, в Боскиделл, я чувствую, как тянет меня в родные края. Возможно, там мой дух и сердце наконец исцелятся.

Дьюрек понял чувства варорца.

— Пойдем со мной, — сказал король гномов и повел Перри через Большой зал, где теперь размещались остатки войска. Они вошли в северный тоннель и стали подниматься по старинной лестнице, прорубленной в горе. Они преодолевали один пролет за другим, время от времени останавливаясь, чтобы отдохнуть.

Наконец они дошли до темной пещеры, Дьюрек поднял фонарь и осветил помещение, из него вело несколько коридоров, гном направился дальше по одному из извилистых ходов, и наконец они добрались до массивной бронзовой двери. Покрытый руническими письменами металл заблестел при свете фонаря. Дьюрек взялся за кольцо, прошептав какие–то непонятные слова, повернул ручку и толкнул дверь.

Поток яркого света хлынул в пещеру. Впереди виднелось голубое небо. Дьюрек жестом пригласил варорца следовать за ним. Перри зажмурился от солнца и сделал шаг вперед. Теперь они стояли на небольшой огороженной перилами террасе на склоне Равенора. Его снежная вершина сверкала в солнечных лучах, высоко в небе. Король Дьюрек облокотился на перила и стал смотреть на раскинувшуюся внизу долину. Три остальных пика Куадрана возвышались неподалеку: на юге — Аггарат и Учан и на юго–востоке — Гхатан. С террасы открывался чудесный вид, отсюда можно было любоваться на Дарда Галион и великий Аргон. На юго–западе простирались зеленые пастбища Валона, видны были даже границы королевства Риамон.

— Весь Митгар как на ладони! — воскликнул Перри.

Дьюрек указал баккану на Куадмер и на подножие Гхатана, где ревел Ворвор, могучий водоворот, который образовывала подземная река, вырывавшаяся в этом месте на поверхность. Гном поведал баккану, как много веков назад, когда мир был еще совсем юным, в эти места пришел Дьюрек Первый, но коварные укхи бросили короля гномов в кипящие глубины водоворота. Дьюрек выжил и очнулся на каменистом побережье подгорной реки в просторных пещерах. Он первым прошел по подземным залам своего будущего королевства Крагген–кор, где не ступала нога ни одного живого создания. Говорят, сказал Дьюрек, что он выбрался из–под земли там, где позже были построены Рассветные Врата. Как ему удалось снова выйти на дневной свет и пересечь Великую Бездну, остается загадкой, видимо, ему помогли утруни, каменные гиганты. Здесь же началась великая война с ночным народом, еще более ужасная и безжалостная, чем ревущая бездна Ворвора. Дьюрек умолк и взглянул на небо.